Шолохов

То, что вёшенец засвидетельствовал в этом своем письме, очень важно для истории: «Клевета о происхождении „Тихого Дона“ исходила не от одного завистника, как пишешь ты… Она была порождением почти всей тогдашней литературной среды…»

Апрель. Ленинская премия за «Поднятую целину»! Первым пожаловал с поздравлениями совсем теперь старенький учитель Мрыхин, привел с собой школяров. И райком, едва услышал по радио сообщение, возликовал и устроил митинг.

Шолохов пришел на майдан и поблагодарил, да по-шолоховски:

— В числе удостоенных Ленинской премии, как вы слышали, есть и люди труда… А почему бы и вам, труженикам Вёшенского района, с азартом не включиться в соревнование да тоже попытаться получить Ленинскую премию… Благодарю вас за этот митинг. Он хорош прежде всего тем, что был самым коротким из всех митингов…

Когда принимал премию в Кремле — тоже сказал речь:

— Постоянная связь с читателями укрепляет и уверенность в своих силах и способствует успеху в работе. Но с некоторыми из них я нахожусь в отношениях не то что неприязненных, но в отношениях — как бы это одним словом охарактеризовать — в отношениях с холодком…

Такого признания показалось мало — усилил мысль и обобщил то, что всю жизнь мешало творить:

— Требования к писателю предъявляются часто непомерные. Так, например, один читатель после выхода второй книги всерьез упрекает меня в том, что в «Юрии Милославском» автор сохранил героев, а Шолохов убил Нагульнова и Давыдова…

Процитировал этого себе супротивного читателя-ортодокса и ответил для всей страны:

— «Что здесь общего с социалистическим реализмом?» — спрашивает он. «Но слушаться таких советов нельзя. Я и впредь буду писать, как на душу положено».

В Москве нашел время походить по правительственным кабинетам — стал добиваться разрешения построить школу в Каргинской, где родился. Уж такие были тогда времена — стройка в станице без столицы невозможна. Он и так и сяк, а ему в ответ: стройматериалы поднатужимся — выделим, но денег нет, бюджет закрыт.

Вернулся домой и сразу послал телеграмму в Каргинскую — попрощался с премией.

Хуторяне узнали: «Прибыв на родную землю, рад сообщить дорогим станичникам, что строительство новой школы в станице Каргинская по решению Совета Министров РСФСР начнется в этом году».

И завершил послание: «Полученная мною Ленинская премия целиком передана на строительство новой школы взамен той, в которой когда-то давно я учился грамоте. Крепко обнимаю всех каргинцев. Ваш Михаил Шолохов». Интересно, успел ли посоветоваться с Марией Петровной?

В этом же месяце — первый в истории человечества полет в космос: Юрий Гагарин! Из Вёшек тут же летит поздравление для «Правды» — но какое необычное: «Вот это да! И тут уже больше ничего не скажешь, немея от восторга и гордости перед фантастическим успехом отечественной науки». С того дня очень хотел встретиться с первым космонавтом. И космонавт искал такую возможность. Так ведь сбылось! Но об этом позже. Шолохов и не знал, что вокругземный первопроходец, будучи школяром, писал сочинение по «Поднятой целине».

Душа в такой нагрузке, что потребовалась разрядка. Шлет одному старому другу с оказией записочку — давай, мол, порыбалим: «С большой к тебе просьбой: вывяжи два черпака повместительней. Держаки у тебя должны быть, ты ведь запаслив, как настоящий „куркуль“. Шлю тебе не пламенный (как принято говорить и писать), а прохладный рыбацкий привет и прошу не лодырничать и не тунеядничать, а приступить к вязке сегодня же! С совершеннейшим почтением к старому астматику и развалине вечно моложавый М. Шолохов».

…Случай познакомил его в Вёшках с подростком изломанной судьбы — бежал из Комсомольска-на-Амуре. Но Соколова для этого сироты не нашлось. Шолохов — за скорое письмо в далекий горком комсомола: «Обращаюсь к Вам с просьбой. Вовка Бестужев, за которого я ходатайствую, — милый, веснушчатый и скромный парнишка… Надо хлопчика устроить в школу-интернат, чтобы был в комсомольском городе еще один хороший комсомолец». Добавил существенное как бы для контроля: «Черкните вы мне в Вёшенскую, как устроится судьба маленького Бестужева».