Читаем Шолом Алейхем! полностью

Шолом Алейхем!

– В шести частях с прологом и эпилогом, а-ля Шомер? Ни с чем не сообразные, дикие, нелепые сцены, ни к селу ни к городу?.. Меламед из Несвижа заводит любовь со служанкой Ривкой; он пишет горячие письма, она поет чувствительные песни; потом он уезжает в Париж и спустя девять месяцев возвращается баронам или миллионером и застает свою возлюбленную на кухне у ростовщика Эфраима, бандита, убийцы, душегуба. Тут между ними разыгрывается дуэль: ростовщик Эфраим хочет расколоть пополам несвижского барона; тогда барон бежит к губернатору, будит его и возвращается вместе с ним и с тремя жандармами; видя такой оборот дела, ростовщик хватает нож и закалывается, служанка Ривка падает в обморок и поет при этом немецко-еврейскую песню, да такую душещипательную, что и камень может растаять...

– Все? Вы уже кончили? Не нужно, чтоб несвижские меламеды ездили в Париж, чтоб губернаторов будили среди ночи, чтоб ростовщики закалывались и служанки пели на кухне душещипательные немецко-еврейские песни. Я хочу, чтобы вы дали роман, но роман еврейский, любовь, но любовь еврейскую. Вы меня понимаете?

– Понимаю, почему не понять? Вы хотите, чтоб я писал о жизни, о подлинной еврейской жизни? Хотите, чтоб я писал кровью сердца, нервами, от глубины души, нечто такое, за что расплачиваешься здоровьем и старишься раньше времени, от чего лицо покрывается морщинами, а голова - сединой, вы этого хотите? Так и быть... Только бы...

– Что "только бы"?

– Только бы... Ничего.

– Опять недомолвки? Скажите же наконец, что вас смущает?

– Что может меня смущать? Ничто ни капельки не смущает меня! Словом, чего вы еще хотите?

– Хочу, чтоб вы потрудились хоть раз в месяц просмотреть все те книги и книжонки, что пишут писатели...

– Изводят бумагу...

– Но печатники печатают...

– Как подмажешь, так и поедешь. Раз им платят, они печатают.

– Но книготорговцы берут.

– Меняют книгу на книгу, шило на швайку...

– Но народ читает...

– Что ему еще остается? Не дают скотинке отрубей, - она жует солому...

– Вот вы и потрудитесь все это просмотреть, прочесть, а потом вкратце пересказать читателю, хорошенько ему разжевать, объяснить, что хорошо, а что ни к черту не годится...

– Надо щадить его желудок...

– Словом, будете писать критику.

– Велико ли дело?! Стану той же скотинкой и подохну в том же стаде...

– Но что же? Попрошу, чтобы все это - без лишнего шума...

– К чему кричать?

– И без огня...

– И без воды...

– И без злости...

– Злиться - грех...

– Ваша критика должна быть и нескучной, и полезной, и серьезной, и шутливой... Вы меня понимаете?

– Понимаю! Почему не понять? Вы хотите, чтоб из хлама, которым завален наш литературный рынок, я состряпал вам настоящий цимес. Рыться в куче навоза, - авось "найдется когда-нибудь жемчужина, - легкая работа; от нее недолго посинеть - так полезна она и для тела и для души. Ну что ж, недурно... Я готов, только бы...

– Что "только бы"?

– Только бы... Ничего...

– Фу, пане Шолом-Алейхем! Я вам сколько раз говорил, что не терплю недомолвок. Со мной вы должны быть откровенны. Скажите, пожалуйста, что означает ваше "только бы"?.. Деньги?

– Кто говорит о деньгах?

– Что же? Почет?

– Кто говорит о почете?

– Что же? Здоровье?

– Что говорить о здоровье?

– Что же вы! все твердите "только бы"?

– Только бы читали!..