Шопинг с Санта Клаусом

— На работе не пью, — быстро соврала я, только чтобы он успокоился.

И, вспомнив о работе, оглядела зал с новым интересом: где мой напарник?

Двухметровый бурый медведь за камерой был заметен издали. Вадик, в отличие от меня, честно трудился. Я пробилась к нему и спросила:

— Записывать кого-нибудь будем?

— А как же! — Вадик на секунду приподнял бутафорскую башку и утер вспотевшее лицо. — Из нашего материала будут делать корпоративное кино. Причем отнюдь не немое. Поэтому Петер велел записать три короткие интервьюшки.

— Кто жертвы? — спросила я.

— Вон, видишь, под елочкой пляшет Прекрасный Принц с золотистыми локонами? Это важный дядька из российского посольства. Наша жертва номер один.

Я срисовала дядьку с локонами, похожего на Смоктуновского в роли Гамлета. Прекрасный Датский Принц с отнюдь не скандинавским темпераментом выплясывал камаринскую с нашей дорогой Снегурочкой. Ирка уже вжилась в роль свежеразмороженной внучки Деда Розенкранца и скакала так резво, словно всерьез готовилась к фирменному Снегуркиному па — финальному прыжку через костер. То, что никаких открытых источников огня поблизости пока не было, значения не имело — я не забыла подружкину клятву при случае поджечь Рейхстаг. Впрочем, вскоре ей могла представиться возможность сигануть через сотню рюмок с пылающей самбукой.

— Номер два — Человек-Паук, — продолжал инструктировать меня Вадик. — Видишь, он в хороводе ходит, между Русалочкой и Шахерезадой? Это банкир, которому половина присутствующих деньги должна. Петер сказал, его нужно записать обязательно, просто кровь из носу.

— Надо будет — пустим, — пообещала я, отыскав взглядом Человека-Кровососа.

Я, конечно, пошутила. Галопирующий по кругу банкир произвел на меня приятное впечатление. Выбор костюма свидетельствовал о наличии у него чувства юмора, а это качество я ценю в мужчинах чрезвычайно высоко.

— Ну и, конечно, Ангелу запишем! — сказал Вадик с интонацией, которая мне очень не понравилась.

Ангелу Блюм я бы с удовольствием записала в какой-нибудь расстрельный список. Эта женщина казалась мне опасной, как подожженная пороховая бочка, на которую она была даже похожа: такая же большая, округлая и с огоньком. Но вторично отговаривать Вадика от близкого знакомства с Королевой Пиратов я не стала — я ведь уже высказала свое мнение по этому поводу и получила ответ. Да и мне ли говорить об опасности фейерверка в личной жизни?

Выполняя наказ Петера Вайсмана, мы с Вадиком поштучно отловили посольского дядьку, кровососущего банкира и предводительницу стоматологической банды, проинтервьюировали их, и на этом мой вклад в искусство кинематографии закончился. Вадик еще побегал по залу, снимая действо с разных точек, а потом надолго зафиксировался с камерой на декоративной горке — с этой стратегической высотки съемку можно было вести с минимумом усилий. Вадик так и сделал: выстроил картинку и предоставил камере работать самостоятельно, а сам уселся рядом на стульчик и лишь изредка поглядывал в видоискатель.

Я все-таки хлопнула рюмочку самбуки, перестала маяться головной болью и даже немного поплясала под дудку Ирки, которая затащила меня в круг со словами: «А вот какой у нас Лошарик хорошенький, прям прелесть!» Объяснять разудалой и хмельной Снегурке, что у нас не Лошарик, а Олешек, я даже не пыталась. Чувствовалось, что в порыве вдохновения новоявленная аниматорша с равным удовольствием поволочет на дансинг хоть Лошарика, хоть Кошмарика, хоть самого Черта.

Адских созданий, кстати, на костюмированной массовке было немало. Видимо, подсознательно стоматологи разделяли бытующее в широких массах представление о видовой близости дантистов к мастерам пыточных дел. Кроме рогатого и хвостатого типа, который успешно раскочегаривал самбуку, я увидела еще трех Хромых Бесов в игривых юбочках из рыжей шерсти и одного очень респектабельного Дьявола с чистым и блестящим серебряным трезубцем, словно перед приходом на бал владелец довел его до кондиции в шкафу для стерилизации стоматологических инструментов. Плащ у Дьявола был алый, цвета незабвенного пионерского галстука, а штаны увлекательно искрили крошечными красными лампочками. На фоне этого адского великолепия два совершенно заурядных чертика в чернильного цвета трико и темных масках смотрелись невзрачно, как бедные родственники.

Часа через полтора бурное веселье под елочкой стало затихать. Русские стоматологи, развращенные размеренной жизнью в Германии, редкой цепью потянулись к выходу. Ангела Блюм на правах хозяйки праздника принимала благодарственные реверансы у лифта, заодно комплектуя группы для отправки вниз. Кое-кто из гостей плохо держался на ногах — таким приходилось придавать в усиление одного-двух более устойчивых спутников.

— Бесплатная выпивка в Германии — редкость и потому большое искушение, — заметив, что я с нескрываемой иронией наблюдаю за выносом и вывозом тел, развел руками Петер Вайсман.