Шопоголик и брачные узы

— Довольно! — раздраженно кричит Люк. — Твоя взяла! Если с этим такие проблемы — забыли! Не хочешь приходить на праздник по случаю помолвки — не приходи, а жениться будем в Оксшотте. Счастлива?

— Но… — Я умолкаю и тру нос.

Конечно, как только Люк произнес эти слова, я начинаю склоняться в другую сторону. Ведь, если вдуматься, предложение просто изумительное. А если мне удастся как-нибудь переубедить папу с мамой, может, это и впрямь станет самой фантастической порой в нашей жизни.

— Вопрос не в том, чтобы жениться непременно в Оксшотте, — говорю я наконец. — Надо… надо принять правильное решение. Ты же сам предлагал не терять головы…

Выражение лица Люка смягчается, и он встает.

— Знаю. — Он вздыхает. — Бекки, прости.

— И ты меня прости, — бормочу я.

— Это же просто нелепо. — Люк обнимает меня и целует в лоб. — Все, чего я хотел, — это подарить тебе свадьбу твоей мечты. Если ты и в самом деле не хочешь свадьбы в «Плазе» — конечно, этого не будет.

— А твоя мать?

— Мы просто объясним ей, как ты к этому относишься. — Несколько мгновений Люк смотрит на меня. — Бекки, для меня не имеет значения, где мы поженимся. И мне все равно, будут у нас розовые цветы или голубые. Для меня главное, чтобы ты вышла за меня и чтобы весь мир об этом узнал.

Голос у него такой уверенный, такой ровный, что к горлу внезапно подкатывает комок.

— Для меня тоже главное только это, — произношу я, сглотнув. — Самое-самое главное.

— Хорошо. Так давай договоримся. Ты вольна сама принимать решения. Только дай мне знать, где объявиться, — и я объявлюсь.

— По рукам. Обещаю дать тебе как минимум сорок восемь часов на подготовку.

— Хватит и двадцати четырех. — Люк снова целует меня, а потом указывает на буфет: — Кстати, первый подарок к помолвке.

Я заглядываю туда — и открываю рот. Синяя, как яйцо малиновки, коробочка, перевязанная белой лентой. «Тиффани»!

— Можно открыть?

— Вперед!

Вне себя от возбуждения, я развязываю ленточку, открываю коробку — и обнаруживаю стеклянную голубую чашу, покоящуюся в папиросной бумаге, и карточку, гласящую: «С наилучшими пожеланиями от Марти и Элисон Гербер».

— Вот это да! Какая красота! Кто эти Герберы?

— Не знаю. Мамины друзья, наверное.

— Значит… все, кто придет на праздник, принесут подарки?

— Полагаю, да.

— О… конечно.

Ну и ну. Я в задумчивости разглядываю чашу, провожу пальцем по ее сверкающей поверхности.

Знаете, а Люк, пожалуй, прав. Это действительно будет грубо — швырнуть щедрость Элинор ей же в лицо.

Ладно, вот как я поступлю: подожду до празднования помолвки. А там уж приму решение.

Событие намечено на шесть часов вечера, в следующую пятницу. Я собираюсь прийти туда пораньше, но на работе выдается безумный день сразу с тремя авралами — и появляюсь я лишь в десять минут седьмого, несколько взвинченная. Есть и хорошая сторона: на мне бесподобное черное платье без бретелек, и сидит оно так, будто на меня и сшито. (Предназначалось оно, скажу по секрету, для Риган Хартман, одной из моих клиенток. Но, по-моему, оно ей не очень подходит.)

Двухэтажная обитель Элинор находится на Парк-авеню; там просторное фойе с мраморными полами и отделанные ореховым деревом лифты, где вечно пахнет какими-то дорогими духами. Я выхожу на шестом этаже и сразу слышу гул голосов, через который пробиваются звуки фортепиано. В дверях образовалась целая очередь, и я вежливо жду позади пожилой пары в меховых пальто. Квартира, похоже, полна гостей.

Честно говоря, апартаменты Элинор мне не слишком по душе. Они оформлены в бледно-голубых тонах, заставлены диванами с шелковой обивкой и затянуты тяжелыми тканями, а на стенах висят самые скучные картины, какие мне доводилось видеть. Не верю, что эти шедевры действительно нравятся Элинор. Если уж на то пошло, сомневаюсь, что она вообще на них смотрит.

— Добрый вечер, — врывается в мои раздумья чей-то голос, и я спохватываюсь, что подошла моя очередь. Женщина в черном брючном костюме, со списком в руке, одаривает меня профессиональной улыбкой. — Позвольте узнать ваше имя?

— Ребекка Блумвуд, — скромно отвечаю я и жду, когда она ахнет или по меньшей мере засияет, узнав, кто перед ней.

— Блумвуд… Блумвуд… — Женщина пробегает глазами список, переворачивает страницу и проводит пальцем до самого конца. — Не вижу вашего имени.

— Правда? — Я растерянно смотрю на нее. — Должно где-то быть!

— Проверю еще раз… — Женщина возвращается к началу списка и просматривает его уже медленней. — Нет, — качает она головой, — боюсь, вас здесь нет. Сожалею. — И поворачивается к только что подошедшей блондинке: — Добрый вечер! Позвольте узнать ваше имя.

— Но… но… это же праздник для меня! То есть не совсем для меня…

— Ванесса Диллон.

— Да-да, — отзывается привратница и с улыбкой вычеркивает ее имя. — Прошу. Серж примет у вас пальто. Вы не могли бы отойти в сторону, мисс? — холодно говорит она мне. — Вы загораживаете дверь.

— Вы обязаны меня впустить! Я должна быть в списке! — Я заглядываю в дверь, надеясь увидеть Люка или на худой конец Элинор, — но там толпа незнакомых мне личностей. — Пожалуйста! Я должна быть там!

Женщина в черном вздыхает.