Шопоголик и брачные узы

— За три часа сделаешь из отреза вышитый корсет с костяными пластинами? — недоверчиво спрашиваю я.

Вид у Дэнни смущенный.

— Гм… Можно по-новому пересмотреть модель…

— Каким образом?

Некоторое время Дэнни в задумчивости постукивает пальцами, а потом вскидывает голову.

— У тебя есть простая белая футболка?

— Футболка? — Я не могу скрыть паники.

— Это будет грандиозно. Я обещаю. — Слышится шум подъезжающего грузовика, и Дэнни выглядывает в окно. — Эй, ты что, еще антиквариата прикупила?

Час спустя я разглядываю себя в зеркало. На мне пышная юбка из золотого шелка, а сверху — белая футболка, которую теперь никто бы не узнал. Дэнни отпорол рукава, вышил узор, пристрочил кайму, заложил складки там, где их не было прежде, — и футболка преобразилась в самый фантастический топ, который я когда-либо в жизни видела.

— Я без ума от этого платья! — Я, сияя, смотрю на Дэнни. — Просто без ума! Я буду самой потрясающей подружкой невесты в мире!

— Неплохо, да? — Дэнни с небрежным видом пожимает плечами, но я-то понимаю, как он горд собой.

Я одним глотком допиваю свой коктейль.

— Восхитительно. Еще по одному?

— А что в нем было?

— Ну… — я окидываю взглядом бутылки, выстроившиеся в баре, — точно не знаю.

На то, чтобы поднять бар по лестнице и втащить его в квартиру, ушло немало времени. Честно говоря, бар оказался несколько больше, чем мне запомнилось, и я не была уверена, что он втиснется в маленький альков за диваном, как я планировала. Но смотрится бар просто сказочно! Он гордо красуется посреди комнаты, и мы уже пустили его в дело. Как только бар доставили, Дэнни поднялся к себе и совершил налет на буфет своего братца Рэндала, а я собрала у себя на кухне всю выпивку, которую смогла отыскать. Мы выпили по «Маргарите», по «Отвертке» и по коктейлю моего собственного изобретения, под названием «Блумвуд», — из водки, апельсинового сока и горошин «М&М», которые надо вычерпывать ложечкой.

— Дай-ка мне топ. Немного ушью плечо.

Я стаскиваю топ, протягиваю его Дэнни и беру джемпер, не утруждая себя ужимками скромницы. Это же Дэнни. Он продевает нитку в иголку и начинает умело присобирать материю у ворота.

— Стало быть, это твои странные кузенобрачующиеся друзья, — произносит он. — Так что они из себя представляют?

— Ничего они не странные. — Я колеблюсь мгновение. — Ну, Таркин немного странноватый. Но Сьюзи — ничуть. Она моя лучшая подруга.

Дэнни вскидывает бровь.

— И что, они не могли найти для этого дела никого другого, кроме как собственного родственника? Типа «Так, мама уже занята… сестра — слишком жирная… собака… м-м, нет, шерсть не в моем вкусе…»

— Прекрати! — Я не могу удержаться от смеха. — Просто они вдруг поняли, что созданы друг для друга.

— Прям «Когда Гарри встретил Салли». — И Дэнни декламирует, подражая голосу за кадром: — Они были друзьями. Они появились из одной пробирки.

— Дэнни…

— Ладно. — Он унимается и перерезает нитку. — А как у вас с Люком?

— Что у нас с Люком?

— Пожениться не надумали?

— Не знаю… — К щекам приливает краска. — Вообще-то мне такая мысль и в голову не приходила…

Святая правда.

Ну ладно. Не совсем правда. Может, мысль такая и приходила мне в голову — но по довольно своеобразным поводам. Скажем, когда я пару раз заглядывала в «Бекки Брендон» [2] — просто посмотреть, что там такое. И разок-другой пролистала журнал «Свадьбы». Из самого обычного любопытства.

А может, такая мысль посещала меня еще и потому, что Сьюзи выходит замуж — а ведь они с Таркином вместе гораздо меньше, чем мы с Люком.

Но знаете что? Не так уж это и важно. Свадьбы — это не по мне. И если бы Люк сделал мне предложение, я бы наверняка ответила — «нет».

Хотя… Ладно уж. Я, наверное, ответила бы — «да».

Но все дело в том, что этого не произойдет. Люк не женится «еще очень-очень долго, если вообще когда-нибудь женится». Он сказал так в интервью «Телеграф» три года тому назад — я нашла статью в папке с газетными вырезками (я там вовсе не шарила. Просто искала… резинку). Интервью касалось в основном работы Люка, но спрашивали и о личной жизни, и подпись под фотографией гласила: «Брендон: женитьба — в последнюю очередь».

По мне — так просто замечательно. У меня этот вопрос тоже — в последнюю очередь.

Пока Дэнни заканчивает платье, я занимаюсь хозяйством: вываливаю грязные тарелки в раковину, оставив их мокнуть, тру губкой пятно на кухонном столе и расставляю по цвету баночки со специями. До чего приятная работа. Почти как в прежние времена — раскладывать фломастеры.

— Так вам, ребята, трудно живется вместе? — Стоя в дверях, Дэнни следит за моими манипуляциями.

— Нет. — Я бросаю на него удивленный взгляд. — Почему?

— Моя подружка Кирсти попробовала жить со своим парнем. Сущее бедствие. Они только и делали, что цапались. Она сказала, что не представляет, как это другим удается.