Шопоголик и сестра

— Пришла беда — отворяй ворота, — мрачно пророчит седая. — Сбежал небось с какой-нибудь красотулей.

Джим косится на меня, потом придвигается поближе к женщинам и понижает голос:

— Кажется, уехал на Кипр с каким-то Натаном.

Глаза у седой чуть не выскакивают из орбит.

— А-а… Все ясно.

— И что ты теперь будешь делать, Бекки? — спрашивает Келли, кусая губы.

«Поезжай домой, — мелькает у меня в голове. — Хватит уже».

Но перед глазами стоит бледное лицо Джесс, в сердце засела заноза. Я-то знаю, что значит столкнуться с настоящей дрянью. Сама таких повидала сколько угодно. Мне сразу вспоминается длинноногая стерва Алисия — самая зловредная и подлая гадина в мире.

Если сестра считает меня такой же, это невыносимо.

— Я должна извиниться перед Джесс, — объявляю я, вскинув голову. — Да, мы вряд ли станем подругами. Но я не могу уехать, зная, что она меня ненавидит. — Отпиваю обжигающего чая и спрашиваю: — Где-нибудь здесь можно поселиться на время?

— Эди сдает комнаты, — сообщает Джим, указывая на женщину в шарфе. — У тебя сейчас все занято, Эди?

Эди лезет в объемистую бурую кошелку, достает записную книжку и сверяется с ней.

— Повезло тебе, — наконец говорит она. — Лучшая комната на одного как раз свободна.

— Эди о тебе позаботится, — обещает Джим так ласково, что меня снова тянет расплакаться.

— Можно снять ее на день? — спрашиваю я, вытирая глаза. — Спасибо вам большое.

Странно, почему я до сих пор не замечала, из какой симпатичной кружки пью? Она глиняная, голубая, с белой надписью «Скалли».

— Какая прелесть, — говорю я. — Эти кружки у вас продаются?

— Вон они, на дальней полке. — Джим усмехается.

— Можно мне две? То есть четыре? — Я в очередной раз сморкаюсь. — Я просто хочу… поблагодарить вас. Вы были так добры ко мне.

Эди живет в большом белом доме на другой стороне площади. Джим сам несет туда мои чемоданы, а я — шляпную картонку и набитый сувенирами пакет. Эди следует за мной по пятам, на ходу перечисляя правила своего пансиона:

— Никаких гостей после одиннадцати… Больше трех человек в комнате не собирать… Растворителями и аэрозолями не пользоваться… Плата вперед, наличные и чеки приветствуются, — заканчивает она, когда мы подходим к двери.

— Дальше справишься сама, Бекки? — спрашивает Джим и ставит на крыльцо мои чемоданы.

— Да, конечно. Большое вам спасибо!

Я бесконечно благодарна ему, так бы и расцеловала! Но я не осмеливаюсь, и Джим уходит домой, а я провожаю его взглядом.

— Наличные и чеки приветствуются, — многозначительно повторяет Эди.

— А! — Только тут я соображаю, что она требует платы. — Конечно!

Шарю в сумочке в поисках кошелька и натыкаюсь на мобильник. По привычке вынимаю его и смотрю на экран. Сигнала как не было, так и нет.

— Если надо, звони по таксофону в коридоре, — говорит Эди. — Там сверху можно опустить колпак.

А хочу ли я кому-нибудь звонить?

С болью в сердце вспоминаю про Люка на Кипре — он все еще злится на меня. Мама и папа, увлеченные психотерапией, в круизе. Сьюзи устраивает пикники где-нибудь на живописных солнечных лужайках, вместе с Лулу и детишками в холщовых брючках.

Я вымучиваю улыбку.

— Нет, спасибо. Мне некому звонить. Честно говоря… никто и не заметит, что меня нет дома.

* * *

5 июня 2003 г. 16:54

Бекки от Сьюзи

Бекс. Я по тебе скучаю. Почему не подходишь с телефону? Пикник был кошмарный. Всех нас искусали осы. Ужасно скучаю по тебе. Скоро еду в Лондон. Позвони мне. Сьюзи, чмок-чмок

* * *

6 июня 2003 г. 11:02

Бекки от Сьюзи

Бееекс, где тыыыыыыы??????????? Сьюзи, чмок-чмок

18

Спится мне неважно.

Вернее, мне вообще не спится. Всю ночь лежу, уставившись в крашеный потолок пансиона Эди, а мысли вертятся по замкнутому кругу.

Наверное, я все-таки заснула, потому что утром вспомнила, как в кошмарном сне превратилась в длинноногую стерву Алисию. Красуясь в розовом костюмчике, я заливалась ехидным смехом и бесцеремонно разглядывала бледную и подавленную Джесс. Во сне Джесс была немного похожа на меня.

От этой мысли мне ужасно неловко. Надо поскорее что-нибудь придумать.

Есть мне не хочется, но Эди приготовила настоящий английский завтрак и оскорбилась, услышав, что я в состоянии проглотить только кусочек тоста. Пришлось через силу жевать яичницу с беконом, нахваливать кровяную колбасу, а потом залпом выпить кофе и бежать на поиски Джесс.

Пока я поднимаюсь вверх по холму, утреннее солнце слепит глаза, холодный ветер треплет волосы. Денек в самый раз для примирений. Для новых начал и чистых листов.

Подхожу к двери дома Джесс, звоню и жду, прислушиваясь к гулким ударам сердца.

Мне не открывают.

Что— то меня начали доставать люди, которых вечно нет на месте, когда идешь с ними мириться. Прищуриваюсь, смотрю на окна, гадая, за какой занавеской прячется Джесс. Может, бросить камушек в стекло?