Шопоголик на Манхэттене

— Вот, — Люк берет шарфик и накидывает мне на шею, — шарфик от «Денни и Джордж» и никаких трусов. Мое любимое сочетание.

— Я собиралась надеть трусы, — с достоинством парирую я. (Чистая правда, между прочим. Как только Люк уйдет, я стащу у него пару «боксеров».) И быстро меняю тему: — А что это за сделка такая? Что-нибудь интересное?

— Очень… серьезная, — помедлив, отвечает Люк и достает два шелковых галстука. — Который из них принесет мне удачу?

— Красный, — решаю я, и наблюдаю, как он завязывает галстук уверенными, быстрыми движениями. — Ну же, расскажи. У тебя новый крупный клиент?

Люк улыбается и мотает головой.

— Это «Нэт Вест»? Нет? Знаю, это банк «Ллойд»!

— Скажем так, это то… чего я очень хочу. То, чего я всегда хотел. Ну а ты чем сегодня займешься? Ты сама тут освоишься?

А вот теперь он меняет тему. Не понимаю, чего он так скрытничает из-за своего нового проекта. Он что, не доверяет мне?

— Сегодня утром бассейн закрыт.

— Да, знаю. — Я беру кисточку для румян. — Это неважно. Я и так найду чем заняться.

В ответ тишина. Я поднимаю голову и вижу, что Люк подозрительно меня оглядывает.

— Может быть, я закажу такси, чтобы тебя отвезли в магазин? Бат [Город, славящийся своими минеральными источниками и памятниками древнеримской культуры] совсем рядом…

— Нет, — с достоинством отвечаю я. — Я не хочу в магазин!

«Не хочу»! Не могу — так вернее. Когда Сьюзи узнала, сколько стоили мои оранжевые босоножки, она всерьез решила, что была недостаточно строга со мной, и поэтому запретила мне на этой неделе ходить по магазинам. Она заставила меня перекреститься и поклясться… на моих новых оранжевых босоножках, что я ничего не куплю в эти выходные. И уж я постараюсь свою клятву сдержать.

Ведь она права. Если сама Сьюзи может продержаться целую неделю без магазинов, то уж хотя бы сорок восемь часов я должна выстоять.

— Займусь милым сельским времяпрепровождением, — говорю я, закрывая румяна.

— Например?

— Например, осмотрю окрестности… может, схожу на ферму, посмотрю, как доят коров, или еще что-нибудь…

— Ясно… — слегка улыбается он.

— Что? — подозрительно спрашиваю я. — Как это понимать?

— То есть ты хочешь заявиться на ферму и попросить разрешения подоить корову, так, что ли?

— Я не говорила, что сама собираюсь доить коров, — отвечаю я, вздергивая подбородок. — Я сказала, что посмотрю, как это делается. А может, вообще на ферму не пойду. Осмотрю местные достопримечательности. — Я беру одну из брошюрок, лежащих на журнальном столике. — Вот, например… выставка тракторной техники. Или… монастырь Святой Уинифред и знаменитый Бевиигтонский триптих.

— Монастырь, — после некоторой паузы вторит Люк.

— Да, монастырь! А что, я не могу пойти в монастырь? Я, между прочим, очень даже духовно развитая личность.

— Не сомневаюсь в этом, милая. — Люк все еще озадаченно рассматривает меня. — Но ты бы все-таки надела что-нибудь еще, кроме футболки, прежде чем идти туда…

— Это платье, — заявляю я, одергивая футболку, чтобы хоть немного прикрыть голую попу. -

И вообще, духовность не имеет ничего общего с внешним видом. Посмотри на лилии, как они растут [«Посмотрите на лилии, как они растут: не трудятся, не прядут; но говорю вам, что и Соломон во всей славе своей не одевался так, как всякая из них» (Евангелие от Луки, 12:27)], — цитирую я, ужасно довольная своей находчивостью.

— Твоя взяла, — ухмыляется Люк и целует меня. — Что ж, желаю тебе приятного дня. И прости, что так получилось.

— Ну, — тыкаю я его пальцем в грудь, — тогда уж постарайся, чтобы сделка того стоила.

Я жду, что Люк в ответ рассмеется, но он только коротко кивает, берет дипломат и направляется к двери. Господи, до чего же серьезно он иногда относится к бизнесу.

Впрочем, я действительно рада, что это утро смогу провести одна. Мне всегда было любопытно, как выглядит монастырь изнутри. Я, конечно, не хожу в церковь каждую неделю, но ничуть не сомневаюсь, что нами, простыми смертными, управляет какая-то неведомая высшая сила. Поэтому я всегда читаю в «Дейли уорлд» свой гороскоп. И еще мне очень нравятся хоралы, что включают на занятиях йогой, и свечи, и запах ладана. И еще мне жутко нравится Одри Хепберн в фильме про монашку [В фильме «История монахини» (1959) Одри Хепберн играет монашку, сомневающуюся в своем призвании].

Знаете, где-то в глубине души во мне всегда жила тяга к простому монашескому укладу жизни. Без волнений, тревог. Монашкам ведь не нужно принимать решений, не нужно работать — знай себе пой в церковном хоре да гуляй по монастырскому дворику. Разве это не чудесно?