Шопоголик на Манхэттене

— Ты представляешь? — слабым голосом говорит она, кладя трубку.

Я вскакиваю.

— Сьюзи, я не поеду в Нью-Йорк! — В порыве чувств я сжимаю ее руки. — Я останусь и помогу тебе все пережить! Неужели кто-то… умер?

— Нет, — оцепенело отвечает Сьюзи, и я тяжело сглатываю.

— Ты больна?

— Нет. Нет, Бекки. Это хорошие новости! Просто я… не могу в это поверить.

— Ну тогда что, Сьюзи? Что за новости?

— «Хэдлиз» — ну, знаешь, такой большой универмаг — предложил мне разработать собственную линию аксессуаров для дома… — Она удивленно качает головой. — Они хотят, чтобы я разработала всю ассортиментную линию! Рамки, вазы, канцтовары… в общем, все, что мне захочется.

— Боже мой! — ахаю я, прикрывая рот ладонью. — Это же потрясающе!

— Этот человек вот так просто позвонил мне и сказал, что его люди наблюдали за тем, как расходятся мои рамки. В общем, по их словам, они не видели ничего подобного.

— Ой, Сьюзи!

— Я и понятия не имела, что дела идут так хорошо. — У Сьюзи все еще ошарашенный вид. — Он сказал, что это феноменальный успех! Все специалисты только об этом и говорят. Плохой результат только в одном магазине, да и тот отсюда очень далеко. То ли в Финчли, то ли еще где.

— А, ну да… — Там я, кажется, ни разу не была.

— Но он сказал, что это скорее всего вызвано кратковременным затишьем на том рынке, потому что во всех остальных районах — в Фулхэме, Ноттинг-Хилле и Челси — продажи достигли бешеных объемов, — смущенно улыбается она. — А в магазине подарков за углом мои рамки вообще первые в списке самых продаваемых товаров!

— Чему тут удивляться! — восклицаю я. — Твои рамки — самый лучший товар во всем магазине. Абсолютно! — Я обнимаю ее. — Сьюзи, я тобой так горжусь! Я всегда знала, что у тебя все получится.

— Но если бы не ты, ничего бы этого не было! Это же из-за тебя я начала делать рамки… Ох, Бекки, я так буду по тебе скучать.

— Знаю, — говорю я, прикусывая губу. — Я по тебе тоже.

Какое— то время мы молчим, и я с трудом сдерживаю слезы. Но беру себя в руки, делаю глубокий вдох и наполовину в шутку предлагаю:

— Ну, другого выхода нет — придется тебе открыть свой филиал в Нью-Йорке.

— Да! — Лицо Сьюзи проясняется. — Это ведь возможно?

— Конечно, возможно. Да скоро у тебя будут филиалы по всему миру! — Я снова обнимаю Сьюзи. — Давай сегодня пойдем куда-нибудь, отметим это событие.

— Ой, Бекки, я бы с радостью, но не могу. Я уезжаю в Шотландию. Вообще-то… — она смотрит на часы, — черт, я и не думала, что уже так поздно. Таркин заедет с минуты на минуту.

— Таркин? — столбенею я. — Прямо сейчас?! Каким-то образом мне удавалось избегать встречи с кузеном Сьюзи после того ужасного свидания. Господи, при одном только воспоминании о том вечере мне делается дурно. Свидание, в принципе, шло неплохо (с учетом того, что мне он не очень нравился и у нас с ним не было ничего общего), пока Таркин не застукал меня за изучением его чековой книжки. По крайней мере, мне показалось, что он заметил. Я до сих пор точно не уверена, что он тогда видел. Да и, честно говоря, выяснять этот вопрос мне совсем не хочется.

— Я везу его к моей тете на нудное семейное торжество, — объясняет Сьюзи. — Боюсь, там моложе девяноста никого не будет.

С этими словами Сьюзи убегает в свою комнату. Тут же звонят в дверь, и она кричит на ходу:

— Бекки, открой, пожалуйста. Это, наверное, он. Боже мой. Боже мой. Я к этому не готова.

Силясь выглядеть спокойной и непринужденной, распахиваю входную дверь и энергично кричу:

— Таркин!

— Бекки, — мямлит он и смотрит на меня, как на утерянное сокровище фараона Тутанхамона.

Боже, до чего же он все-таки тощий и странный — на этот раз под твидовую жилетку натянул зеленый свитер ручной вязки, да еще нацепил огромные старые карманные часы. Простите, но пятнадцатый по счету богач страны мог бы себе позволить новый «Таймекс».

— Ну, заходи, — чересчур радушно говорю я, экспрессивно взмахнув рукой, как ресторатор-итальянец.

— Спасибо, — бормочет Таркин и следует за мной в гостиную.

Я жду, пока он усядется, и поэтому неловко молчу. Наблюдая, как он слоняется по комнате, начинаю терять терпение. Потом наконец понимаю, что он ждет, пока я сяду, и быстро опускаюсь на диван.

— Чутки не хочешь? — вежливо спрашиваю я.

— Рановато, пожалуй, — немного нервно смеется в ответ Таркин.

(Для информации: «чутка» на языке Таркина обозначает выпивку. А брюки он называет «штанцами» и… ну, в общем, вы поняли.)

Опять повисает эта ужасная тишина. Не могу перестать думать о том кошмарном свидании — как он пытался поцеловать меня, а я отвернулась. О боже. Все, забыли! Забыли.

— Я слышал… ты переезжаешь в Нью-Йорк, — наконец решается заговорить Таркин, глядя в пол. — Это правда?

— Да, — не могу я сдержать счастливой улыбки. — Планирую.

— Я один раз тоже был в Нью-Йорке… Правда, мне там не очень понравилось.

— Охотно верю. Там совсем не так, как в Шотландии, правда? Больше… суеты.

— Точно! — восклицает он с таким восторгом, словно я сказала что-то очень умное. — Точно. В этом все дело. Слишком много суеты. И люди совершенно необычные. По-моему, просто чокнутые.