Шопоголик среди звезд

– Посидите здесь, хорошо? – прошу я Джеффа, показывая на большое кресло в гостиной. – Митчелл, наверное, патрулирует сад.

– Принято, – как всегда без выражения, отвечает Джефф и грузно усаживается.

Вдохнув поглубже, я твердым шагом иду на кухню, мурлыча себе под нос с видом человека, у которого все прекрасно и никаких размолвок с мужем накануне не происходило.

– Привет! – неестественно звонко здороваюсь я.

– Привет. – Люк отрывается от какого-то документа в прозрачной папке. – Как прошли съемки?

– Вполне… хорошо. А у тебя как дела?

– Дела? – Люк усмехается невесело. – Если честно, бывали и получше.

– Правда? – беспокоюсь я. – Что такое?

– Ведь подозревал, что эта двурушница Сейдж себе на уме – и вот теперь обнаруживается, не зря подозревал. Она что-то затеяла.

– Серьезно? – Сердце учащает темп. – И что же?

– На пару с Лоис. – Он оглядывается на дверь. – Закроешь? Не хочу, чтобы твои клоуны уши грели.

Я закрываю дверь, мысли мечутся лихорадочно. Что ему известно? Откуда?

– Они все инсценировали. И вражду, и кражу, и скандал на церемонии награждения… Все игра. Все фальшивка.

– Нет! – Я изо всех сил изображаю изумление. – Ты не выдумываешь?

– Аран выяснил вчера вечером. Встречаемся с ним чуть позже. Понятно, что больше никаких… – Его карие глаза вдруг сужаются подозрительно. – Так, минуточку. Бекки?

– Э-э… да?

Он подходит ко мне вплотную и пристально вглядывается в лицо. У меня начинают дрожать щеки. И губы. И волосы, кажется, шевелятся.

– Бекки? – повторяет он, и мне становится жутко.

Боже. Люк видит меня насквозь. Как от него что-то утаить?

– Ты знала? – говорит он наконец. – Ты все знала?

От его потрясенного тона я внутренне вздрагиваю.

– Вроде того. То есть я сама обнаружила только вчера днем.

– И не сказала? Даже когда я спросил прямо?

– Я не могла! Сейдж… Я ей обещала…

Люк смотрит на меня. Не сердито, с горечью. И подавленно. Как будто его добили окончательно. Но кто? Голливуд? Я?

– Не волнуйся, я все понял, – говорит он устало. – Сейдж для тебя важнее. Хорошо. Буду знать свое место.

– Нет! – в испуге вскрикиваю я. – Ты все не так… Я просто…

Я снова умолкаю, нервно комкая пальцы. Слова не подбираются. Может, их и нет правильных, только те, которые я не хочу произносить вслух, чтобы Люк не счел меня корыстной и самовлюбленной. Я не такая.

Ладно, может, и такая. Отчасти. Но в Голливуде все такие. На фоне многих здешних я просто образец альтруизма. Неужели он не видит?

– Признай, они ловко придумали, – говорю я наконец. – Это все Лоис. И никто даже не догадывается.

– Со временем ты поймешь, что они здорово просчитались, – сухо роняет Люк. – Когда все выяснится, ни пресса, ни публика им аплодировать не станет.

– Может, не выяснится.

Говорю и сама чувствую, как это наивно. Тайное всегда становится явным.

– Выяснится. И вот тогда никаких желанных ролей они не получат. – Люк качает головой. – Бекки, скажу прямо, дальше я с Сейдж сотрудничать не намерен. Расстанусь с ней по-хорошему, в рамках профессиональной этики, но на этом все. Какой смысл давать рекомендации человеку, не воспринимающему ни единого твоего слова? Впервые в жизни вижу такую беспринципную, такую вздорную, такую безмозглую… И ты бы тоже держалась от нее подальше. Она тебе ничего хорошего не даст.

– Даст! – с жаром возражаю я. – Она моя подруга! Она…

– Твой пропуск к славе и богатству. Понимаю.

– При чем тут слава и богатство? – отпираюсь я. – Я с ней работаю. Я одеваю ее для премьеры. Это мой шанс! Аран говорит…

– Аран не любит тебя! – с таким напором выпаливает Люк, что я невольно пячусь. – А я люблю! Я люблю тебя, Бекки. Люблю, слышишь?

Его глаза совсем близко, и в их темной глубине вся наша с ним жизнь. Рождение Минни. Наша свадьба в родительском доме. Танцы под джазовый оркестр в Нью-Йорке. Мой шарф от «Дэнни и Джордж».

Не знаю, что читает в моих глазах Люк, но всматривается он с такой же жадностью, не мигая, словно пытаясь выпить меня до дна.

– Я люблю тебя, – повторяет Люк уже тише. – И я не знаю, что между нами произошло, но…

Меня душат слезы – хотя с чего бы?

– Ничего не произошло, – сглотнув комок в горле, говорю я. – Ничего.

– Хорошо. – Пожав плечами, Люк отодвигается. Глухая тишина давит мне на плечи. Невыносимо. Ну как он не поймет?

Лицо Люка вдруг светлеет.

– Бекки, послушай, мне нужно на несколько дней вернуться в Лондон. По делам Министерства финансов, помнишь, я тебе говорил? Завтра лечу. Может, поедешь со мной? Заберем Минни, побудем вместе, семьей, будем общаться, завтракать в «Вулзли»…

Сердце сжимается. Завтракать в «Вулзли» я обожаю почти больше всего на свете, и Люк это знает.

– Если твоя мама возьмет Минни на ночь, можно даже снять номер в «Ритце», – добавляет он, и глаза его мечтательно туманятся. – Что скажешь?

В «Ритце» мы провели нашу самую первую ночь. Идея великолепная. Будем нежиться поутру на роскошной кровати, счастливые и беззаботные, как будто и не было никаких размолвок. Люк кладет руки мне на плечи и, мягко притянув к себе, ведет ладонями по спине.