Шоссе 66

Мы молчим, когда люди хотят побыть наедине со своими мыслями, мы ведем оживленную беседу, если кому-то необходимо ощущать наше присутствие. Мы даем советы, или не даем, позволяем настроить радио, или сами выбираем кассету для автомобильного проигрывателя. Мы покупаем еду, оберегаем, мы рядом. Мы даже поем колыбельную, кормим с ложечки, и помогаем менять памперс, если кому-то это необходимо. Между прочим, возраст тех, кто садится к нам на пассажирское сиденье, различается. Не обязательно дожидаться совершеннолетия, чтобы творить добрые дела, и никогда не поздно начать их делать, даже если кажется, что все лучшие дни уже позади. Жизнь, в конце концов, та же машина, которая выезжает из одного пункта, чтобы затем оказаться в другом. Наше будущее – это тот пейзаж, который мы видим перед лобовым стеклом, а прошлое сворачивается клубком в зеркале заднего вида. А вся поездка, все то, что творится в ней прямо сейчас – настоящее. Ершистое, преподносящее свои сюрпризы в режиме реального времени, настоящее.

А еще люди часто забывают, что в любой момент можно сменить маршрут, или проложить свой собственный.

В этой метафоре Сопровождающие одновременно и сама дорога, и продолжение машины. Мы не стареем, но это не значит, что мне не близка подобная философия. Размышления, как только замечают, что я остаюсь наедине с самим собой, нападают на меня, и вынуждают думать о сущности вещей и сыпать яркими образами. «Наверно, стоит написать книгу», – в который раз подумал я. Вот только едва я начну вносить свои мысли в блокнот, от витиеватых фраз и мудрых мыслей останется лишь одна скорлупка. Эй, и куда при этом испаряется сам грецкий орех?

Улыбчивая дама чуть за сорок, с рыжими волосами, уложенными в пучок на манер шестидесятых, принесла мне ореховый пирог и в который раз поинтересовалась, не хочу ли я кофе. Старые привычки берут свое, и мне хочется чая, но в этом придорожном кафе его не подают. У дамы шоколадный передник с фиолетовыми полосками, и я вспоминаю о вишневой кока-коле. «Это, пожалуйста, всегда, пожалуйста, дорогой» – кивает официантка мне. Кто-нибудь, скажите, время вообще властно над шоссе 66?

В этом районе близ шоссе 66 мотели спокойные, они не агрессивные, не одержимые, и вообще, предпочитают не нападать на своих постояльцев. Так что после порции вафель, трех кусков пирога, жареного картофеля, молочного коктейля, вишневой колы, и местной пиццы, больше напоминающей пирог, я как никогда хотел полноценную кровать, и чтобы без всяких последствий. Последствий – в смысле – болей в спине или потери ощущений в области шеи. Кроме того, я заскучал без возможности принять душ (а то и хорошую ванную), переодеться в чистую одежду.

За последние несколько десятилетий я привык ночевать в отелях – от шикарных пятизвездочных до маленьких семейных мотелей, где все еще сохранилась атмосфера (а иногда еще и мебель) 60-х годов. А еще за более чем пятьдесят лет службы я привык ни к кому и ни к чему не привязываться, и даже не мог представить, как буду выбирать себе постоянное жилье. Как позвоню архитектору и дизайнеру, обустрою свой дом, стану следить за садом; наконец, приму решение поддерживать в доме порядок. Поддерживать порядок – это что-то из разряда «хочу законсервировать чистоту», «мне нужно сохранить все неизменным», «я мужественно сражаюсь с хаосом»; но набегающая армия пыли, песка, частиц кожи говорит об обратном. Можно лишь не дать войску грязи и ржавчины захватить твой дом, снова и снова отгоняя его от родных рубежей. В уборке есть что-то невероятно тоскливое и безысходное. Другое дело, когда ты даже не замечаешь, как апартаменты моет и пылесосит кто-то другой. Ты почти не размышляешь о том, как незаметно возвращаются на свои места сдвинутые и разбросанные вещи, как ежедневно исчезают грязные полотенца, а на их место приходят чистые и свежие.

Ни с одним своим пассажиром я больше никогда не встречался после нашего долгого путешествия. А ведь мне нужно было стать для каждого человека тем, кем он меня хотел видеть. Братом, другом, отцом, добродушным соседом. В моей работе эмоции – это то, что ты отпускаешь с каждым новым знакомым и его желанием. Неудивительно, что ты начинаешь бояться чего-то не мимолетного, а хотя бы относительно стабильного. Постоянство пугает и отталкивает. Постоянство – это как будто антитеза к приключениям. А я действительно влюблен в настоящие, качественные приключения.

Пурпурный шелк обивки диванов, синяя спинка большой кровати с мягким матрасом… Если честно, я боялся, что до Чикаго уже не увижу комфорта, но вот он здесь, собственной персоной, вместе с просторной эмалированной ванной, чистым кафелем, и ароматными простынями. После всех необходимых приготовлений (снова соль и благовония, и на этот раз еще ловец снов), я неожиданно нашел в себе силы посетить ванную перед сном. Перед тем, как снова утонуть в воспоминаниях Миры.

Я почувствовал ее боль. Мне невольно тоже стало больно.