Шоссе Линкольна

— Но я хочу, чтобы ты мне кое-что пообещал. Пообещай мне, что, когда вы навестите всех, кого собирались, ты вернешься.

Вулли хотел опустить взгляд, но он чувствовал пальцы Сары у себя на руке и видел, что, хотя она всё еще смотрит на него с беспокойством, неуверенности в ее лице не осталось.

— Обещаю, — сказал он. — Обещаю… что вернусь.

Сара сжала его руку, как он до этого, и казалось, будто тяжкий камень свалился с ее души. Она откинулась на спинку скамейки, Вулли последовал ее примеру, панда сидела рядом. Они посмотрели перед собой — прямо на отель «Плаза».

Вулли широко улыбнулся, встал и повернулся к сестре.

— Может быть, зайдем выпить чаю, — предложил он. — Как в старые добрые времена.

— Вулли, уже начало третьего, — Сара ссутулилась. — Мне еще нужно заехать в парикмахерскую и в «Бергдорфс» за платьем, вернуться в квартиру, переодеться — Деннис будет ждать меня в «Ле Павийон».

— Бла-бла-бла, — передразнил Вулли.

Сара хотела было сказать что-то еще, но Вулли взял панду и покачал ею взад-вперед перед сестрой.

— Бла-бла-бла, — сказал он голосом панды.

Сара засмеялась.

— Хорошо, — сказала она. — Давай зайдем в «Плазу» выпить чаю — как в старые добрые времена.

Дачес

В пятницу, в половине второго, я стоял перед сервантом в столовой сестры Вулли и любовался тем, как аккуратно расставлен фарфор. Как и у Уотсонов, у нее был сервиз, который стоило передавать по наследству — возможно, уже передавали. Но здесь не было ни шатких башенок из кофейных чашек, ни тонкого слоя пыли. У сестры Сары все горки фарфора стояли строго вертикально, а все блюдца были переложены защитными кусочками фетра. На полке под фарфором лежал длинный черный футляр с настолько же аккуратно разложенным фамильным серебром.

Заперев нижний ящик серванта, я положил ключ туда же, где нашел, — в соусницу, стоявшую посередине средней полки. У хозяйки дома безусловно было чувство симметрии — похвальное, пусть и слишком предсказуемое.

Довольный тем, что осмотрел все комнаты на первом этаже, я вернулся по черной лестнице на второй.

* * *

За завтраком Сара сказала, что эти выходные они с Деннисом проведут в городской квартире, потому что приглашены на два ужина. Услышав, что Сара планирует выехать до обеда, чтобы успеть сделать еще какие-то свои дела, Вулли предложил составить ей компанию. Сара вопросительно посмотрела на меня.

— Вы не возражаете, — спросила она, — что Вулли побудет со мной в городе несколько часов?

— Вовсе нет.

Так и решили. Вулли поедет с сестрой, а я подъеду позже на «кадиллаке», и мы с ним поедем в цирк. Когда я спросил Вулли, где мы встретимся, он, естественно, предложил забрать его у статуи Авраама Линкольна на Юнион-сквер. В начале двенадцатого они отъехали от дома и направились в город, оставив дом в моем распоряжении.

Для начала я пошел в гостиную. Плеснул себе виски, включил Синатру на проигрывателе и закинул ноги на столик. Эту пластинку я еще не слышал, но голубоглазый Фрэнк все еще был в отличной форме и пел под аккомпанемент оркестра славные любовные песни — «Ты мне так нравишься» и «Этого у меня не отнять».

На обложке альбома красовались две сладкие парочки, а Синатра одиноко стоял, прислонившись к фонарному столбу. В сером костюме и фетровой шляпе, с сигаретой в руках — того и гляди ее выронит. От одного только взгляда на картинку хотелось закурить, надеть шляпу и в гордом одиночестве прислониться к фонарному столбу.

На мгновение я задумался, не муж ли Сары купил эту пластинку. Но только на мгновение. Конечно же, это была Сара.

Поставив пластинку во второй раз, я налил себе еще виски и неторопливо побрел по коридору. По словам Вулли, муж его сестры был чем-то вроде вундеркинда с Уолл-стрит, но по кабинету так не подумаешь. Там не было телеграфных лент с биржевыми котировками (или что там сейчас используют, когда решают, что покупать и продавать). Не было ни бухгалтерских книг, ни калькуляторов, ни счетных линеек. Вместо них — изобилие свидетельств активной спортивной деятельности.

На полке напротив стола — прямо у Денниса перед глазами — на подставке стояло чучело рыбы, навечно повернувшей голову к крючку. На полке над рыбой — свежая фотография: четверо мужчин только что закончили раунд в гольф. К счастью, фотография была цветной — на ее примере можно было раз и навсегда запомнить, как одеваться не стоит. Я пригляделся к лицам гольфистов, выбрал наиболее самодовольного и решил, что это Деннис. Слева от полок, над двумя незанятыми большими крючками висела еще одна фотография — из колледжа. На ней — бейсбольная команда, а рядом на траве — огромный призовой кубок.

Чего в кабинете у вундеркинда не было, так это фотографий сестры Вулли. Ни на стене, ни на полке, ни на столе.