Шоссе Линкольна

Но не нужно торопиться, подумал Вулли, когда всколыхнулись занавески, а между половиц стала пробиваться трава, и лоза обвила ножки комода. Ведь неповторимый день заслуживает того, чтобы пережить его как можно медленнее, в мельчайших подробностях вспоминая каждый миг, каждый шаг, каждый поворот событий.

Абакус

Много лет назад Абакус заключил, что истории величайших героев напоминают собой бриллиант. Начавшись с некой точки, жизнь героя выходит на широкую дорогу: он понимает, в чем его сила, а в чем слабость, кто его друзья, а кто враги. Он заявляет о себе, рука об руку с верными соратниками совершает подвиги, его осыпают почестями и похвалами. Но в один невыразимый миг те два луча, что очерчивали границы его разворачивающейся жизни, полной бравых друзей и великих приключений, — те два луча одновременно отклоняются в сторону и начинают сходиться. Земли, по которым путешествует герой, количество людей, которых он встречает, цель, что двигала его вперед, — все, уменьшаясь, неизбежно стремится к установленной точке, определяющей его судьбу.

Возьмите, к примеру, легенду об Ахилле.

Дочь Нерея Фетида, желая сделать сына непобедимым, берет младенца за пятку и опускает в воды реки Стикс. С этой изначальной точки — с пальцев, сжимающих пятку, — начинается история Ахилла. Кентавр Хирон обучает подросшего Ахилла истории, литературе и философии. В состязаниях он обретает силу и проворство. Узы крепчайшей дружбы завязываются у него с Патроклом.

Молодым мужчиной Ахилл заявляет о себе, совершает один подвиг за другим, поражает всевозможных соперников, и молва о нем разносится по всему свету. И вот, на самом пике славы и боевой удали, он направляет парус к Трое и там, на стороне Агамемнона, Менелая, Улисса и Аякса, сражается в величайшей битве в истории человечества.

Но именно тогда — тогда, когда он плыл по Эгейскому морю, расходящиеся лучи жизни Ахилла незаметно для него самого отклонились в сторону и устремились навстречу друг другу.

Десять лет проведет Ахилл под Троей. Десять лет, за которые войска подступят к самым стенам осажденного города и сузится поле их битвы. Поредеют некогда бесчисленные отряды греков и троянцев, и войско будет уменьшаться с каждой новой смертью. И на десятый год, когда сын троянского царя Гектор убьет возлюбленного его Патрокла, мир Ахилла сузится еще сильнее.

С этого момента для Ахилла все войско противника сокращается до человека, руки которого окрашены кровью друга. Вместо бескрайних полей брани — лишь шаги, что отделяют его от Гектора. А на смену долгу и жажде почестей и славы приходит лишь жгучее желание отомстить.

Так что, возможно, не стоит удивляться тому, что уже через несколько дней после убийства Гектора отравленная стрела пронзает единственное беззащитное место на теле Ахилла — пятку, за которую держала его мать, окуная в воды Стикса. И тогда все его мечты и воспоминания, чувства и привязанности, пороки и добродетели — все исчезает, как гаснет пламя свечи, если сжать пальцами фитиль.

Да, много лет назад Абакус понял, что истории величайших героев напоминают собой бриллиант. Но недавно им завладела мысль о том, что не только жизни прославленных людей подчиняются этому закону. Ему подчиняются и жизни шахтеров и грузчиков. Жизни официанток и нянек. Жизни людей «третьего ряда» — безвестных, незначительных, забытых.

Все жизни.

Его жизнь.

Его жизнь тоже началась с точки — с пятого мая тысяча восемьсот девяностого года, когда в спальне маленького домика на острове Мартас-Виньярд родился мальчик по имени Сэм — единственный отпрыск страхового оценщика и швеи.

Как и всякий другой ребенок, первые годы жизни Сэм провел в теплом семейном кругу. Но однажды, когда ему было семь, случился сильный ураган. Отец как представитель страховой компании поехал оценивать урон от кораблекрушения и взял Сэма с собой. Судно унесло от Порт-о-Пренса до самого Вест-Чопа в Массачусетсе — и там оно село на мель: корпус пробит, паруса изорваны, ром из трюма плещется у берегов.

С того дня стены жизни Сэма начали раздвигаться. После каждого шторма он упрашивал отца взять его с собой посмотреть на обломки — шхун, фрегат, яхт, выброшенных на камни или разметенных бурным течением. Он смотрел на них и видел перед собой не просто корабли, потерпевшие бедствие. Он видел за ними мир. Видел порты Амстердама, Буэнос-Айреса и Сингапура. Видел специи, и ткани, и посуду. Видел моряков — потомков мореплавателей со всего света.

От восхищения кораблекрушениями Сэм перешел к фантастическим рассказам о море, вроде историй про Синдбада и Ясона. А от них — к историям про величайших исследователей, и картина его мира ширилась с каждой страницей. Наконец, неиссякаемая любовь к истории и мифам привела его в осененные плющом коридоры Гарварда, а оттуда — в Нью-Йорк, где он, окрестив себя Абакусом и приняв звание писателя, встречался с музыкантами, архитекторами, художниками, коммерсантами, а равно и с преступниками и изгоями. И наконец, он встретил Полли — чудо из чудес, подарившую ему радость, поддержку, дочь и сына.