Шоссе Петля

Прибыв на работу в восемь утра с копейками, директор кладбища Денис Дерябин был неприятно удивлен наличием на главной площадке машины "скорой помощи", суетящихся рядом медиков и забинтованного в нескольких местах стонущего тела.

Нет, врачей-то сюда вызывать приходится, тут же с родными-близкими навеки прощаются, не всякий сдюжит. Вон, недавно девку молодую хоронили, прям в медовый месяц окочурилась… Так мужа безутешного здесь и тряхануло: три раза сердце запустили по дороге в больницу, а в реанимации совсем помер. Царствие обоим небесное.

Но нынешним утром никаких траурных мероприятий не намечалось, уж Дерябин-то знал наверняка. Стало быть, ночной турист… Ведь сколько раз твердили миру, что нечего по кладбищу затемно шататься! Во-первых, атмосфера после захода солнца сама собой нагнетается, и даже если ты без нервов, что-то да примерещится. Памятник позу поменяет, или портрет с надгробья тебе подмигнет в лунном свете, или фигура из темноты проступит… А уж шаги за спиной услышать - это вообще святее святого.

Во-вторых, здесь же последний приют. И очень спорные два вопроса, насколько он последний и насколько приют. Что было твоим глюком, а что - частью реальности, потом не разберешься, а разберешься - не обрадуешься.

Ну и в-третьих. Бояться надо не мертвых, бояться надо живых, а живых, если тут встретишь, это не к удаче. Ночами на кладбище нормальных, вменяемых живых не бывает - ну, кроме сторожа. А в паре километров от западной границы Лосиной Рощи - корпуса психиатрической клиники, и были случаи, что сбежавших оттуда находили здесь. Маньяки, психопаты, извращенцы - на любой выбор.

…Пострадавшего уже грузили в фургон, и Денис Дерябин успел лишь отметить, что одежда на нем превратилась в клочья, лицо - сплошной синяк, бинты на голове пропитались кровью, а укутанная во много слоев левая рука заканчивается ниже локтя. Значится, глюками не обошлось, так и запишем. Хлопнули двери, "скорая" развернулась, и шофер газанул с буксами.

Когда осела вздыбившаяся пыль, объяснения директору дал Лева Кисляков по кличке Контуженный. Он почти не слышал левым ухом и разговаривал медленно, словно пьяный, но пьяным он не был, потому что пил, не в пример многим, крайне редко. Рядом толклись несколько рабочих, внимавших Левиному докладу.

- Дело, в общем, такое, старшой, - рассказывал Лева. - Я это туловище на аллее подобрал, во-он там, где обелиск "Товарищам офицерам". Метрах в полста от караульного. - "Караульным" сотрудники называли вагон-бытовку, снятый с колес и водруженный в шаговой доступности от домика администрации. Подле бытовки парковался допотопный "Пазик" с черным шторами, ждущий очередного рейса. - Вызвал скоряк, вызвал милицию, перевязал как мог. Говорить он ничего не говорил. Менты пока не приезжали.

На футболке и брюках сторожа виднелись пятна крови. Руки он уже вымыл и стоял с полотенцем через плечо.

- Да некрофил небось, - сказал Димитрич - нагловатый пацан, курильщик травы и отъявленный лодырь.

- А что некрофилу на Лосиной Роще делать? - хмыкнул Дерябин.

- Ну, как что. У нас товар, у него купец…

- Слышь, товаровед! - разозлился директор. - Пошел вон, и чтоб кусты в сквере достриг! И остальные тоже, че застряли?

Хотя директор был низкорослым и худосочным, в дискуссии с ним старались не вступать, ибо все знали: у Дениса Марковича на любое резкое движение отработана связка уход-захват-бросок. Работяги, на ходу делясь нехитрыми гипотезами, разбрелись по участкам.

Дерябин стащил с себя пиджак - уже припекало что надо.

- Это… - обратился он к Леве. - Ну… А конечность его где?

- Таковую не обнаружил, - отозвался Кисляков, щурясь на солнечный диск. - Пополнить бы нам аптечку, старшой. Я из "Пазика" всё выгреб…

- Будет тебе новая аптечка, - пообещал директор и отпустил Леву отоспаться в бытовке до приезда милиции.

***

После трех часов дня неспешно подкатила милицейская "пятерка", из которой вышли оперуполномоченный капитан Овчарук и молодой парень-дознаватель. К этому времени Лева уже проснулся и обливался водой из садового шланга. Дознаватель отправился искать следы на аллее (ну чего там найдешь-то?), а капитан Овчарук несильно и лениво попытал Леву, не видал ли он этой или предыдущей ночью других посторонних в количестве от двух, ведущих себя агрессивно или, наоборот, чересчур тихо. Кисляков, натягивая майку, ответил, что нет, не видал, этот был единственный.

- Ворота с калиткой на ночь запираются? - спросил Овчарук.

- Естественно, - ответил за Леву Дерябин, вышедший поздороваться с приятелем: он и Овчарук вместе служили в погранвойсках.

- Ладно, а еще как сюда попасть можно?