Шоссе в никуда

— А то, что скоро сентябрь, — назидательно произнес Роман Львович, — а сентябрь — это осень, заморозки. В Сибири живем, сезон короткий, за лето все успеть надо. Так что вся наша техника, ну вот почти вся, — поправился Грановский, с досадой взглянув за окно, — сейчас в работе, и до октября месяца мы ее на площадке не увидим. Вот так вот.

— Я так понимаю, предприятие у вас достаточно прибыльное, — подытожил Илья.

— Ну как вам сказать, — улыбка мгновенно испарилась с лица финансового директора, — вы не представляете, какой объем у нас платежей по кредитам. А налоги? За всю эту технику начисляются сказочные налоги, причем сказка совершенно жуткая. Слева волки, справа дровосеки, куда бежать — непонятно. Так что не так много на самом деле остается.

— Роман Львович, — усмехнулся Лунин, — хорошая для вас новость состоит в том, что налоговые, так же, как и прочие ваши ухищрения, меня не очень интересуют. Я расследую убийство семьи вашего компаньона. А вторая новость, — Илья причмокнул губами, давая понять, что вряд ли Грановский сочтет ее столь же приятной, — в том, что мы все равно изымем всю финансовую документацию и внимательно ее изучим.

— Как? — побледнел Роман Львович. — Зачем?

— Мой вопрос, собственно, вот о чем, — невозмутимо продолжил Илья, — если предприятие имело прибыль, причем достаточно крупную, не могло получиться так, что кто-то этой вашей прибылью заинтересовался? Я имею в виду кто-то такой, кто решил, что эти деньги лучше себя будут чувствовать в его кармане, чем у вас с Веретенниковым.

Известие о предстоящей выемке документов настолько выбило Грановского из колеи, что он не сразу смог понять смысл заданного ему вопроса.

— Я вот не очень пойму, — забормотал финансист, — вы сейчас о ком именно говорите?

— Веретенникову кто-то предлагал продать бизнес?

— Да, пару раз такое было, — наконец смог взять себя в руки Роман Львович, — причем последний раз это случилось несколько месяцев назад, весной.

— Веретенников отказался?

— Ну конечно! Конечно, отказался! А разве могло быть иначе? Он же с нуля создал это предприятие, — Грановский говорил торопливо, нервно постукивая пальцем по полированной столешнице, — да и цена. Цену предложили вдвое меньше, чем та, которую можно было бы рассматривать хотя бы теоретически.

— Ну и кто сделал вам такое предложение? — не вытерпел Орешин.

Грановский осекся и некоторое время сидел молча, уставившись куда-то в стену. Когда он вновь заговорил, голос его звучал еле слышно.

— Я не знаю. Вы можете, конечно, мне не верить, но я действительно не знаю. Обычно у Андрея не было от меня секретов. А здесь, — Роман Львович уныло пожал плечами, — он неожиданно уехал в Среднегорск, вернулся на третий день. Покрутился здесь минут пятнадцать, ничего толком не рассказал, но было видно, что настроения у него нет. На следующий день на работе он не появился, и дозвониться до него я тоже не мог. После обеда я не выдержал и поехал к нему домой. Он был дома, пьяный. Таким пьяным я его давно не видел. Все, что я смог от него добиться, — это то, что кто-то хочет купить нашу компанию. Его компанию. Но кто эти люди, он так и не объяснил, сказал, что мне так самому будет лучше, ничего не знать. — Грановский тяжело вздохнул. — Единственное, что я понял, — эти люди имеют какое-то отношение к губернатору Среднегорской области.

— К Сергиевичу? — не удержался Лунин.

— Я не утверждаю, — спохватился Роман Львович, — Андрей мне впрямую этого не говорил, но впечатление у меня возникло.

— Ясно, — кивнул Лунин, — и чем закончилась эта история?

— Да вроде бы ничем, — развел руками Грановский. — Андрей еще пару раз ездил в Среднегорск, вел какие-то переговоры, но возвращался уже в более адекватном состоянии. Я решил, что все как-то само собой рассосалось. А что? — Он удивленно поднял брови. — Неужели вы думаете, что есть какая-то связь между нападением и этими…

— Нет, я не думаю, — перебил его Лунин и взглянул на Орешина: — Что, люди подъехали?

— Минут десять, как эсэмэску прислали, — кивнул капитан, — сидят в машине у входа.

— Ну что же, Роман Львович, — Илья взглянул на притихшего Грановского, — начнем, пожалуй, выемку документов. И, если можно, попросите сделать мне еще чайку, покрепче.

* * *

Голос Хованского был полон недоумения.

— Вот как ты себе это представляешь? Ехать без ключей? И что там делать, дверь ломать?

— Ну, можно и сломать, — вздохнул Лунин, — дверь — это не главное, что есть в жизни. Представляете, если там собака одна, голодная? Уже сколько времени прошло.

— Собака, — пробормотал Хованский, — собака — это, конечно, аргумент серьезный. Ладно, завтра с утра решим вопрос.

— Спасибо, Дмитрий Романович, — расцвел Илья.

— Лунин, ты вот вроде и не по видеосвязи звонишь, а я все равно вижу, как ты лыбишься, — фыркнул Хованский, — ты лыбиться прекращай, на часы глянь лучше. Уже в койке давно быть пора, а ты сам не спишь и начальство терроризируешь.

— Спокойной ночи, Дмитрий Романович, — пробормотал Лунин, но вместо ответа лишь услышал гудки в телефоне.