Шотландия: Путешествия по Британии

В Англии путешественник может месяцами не вспоминать о пароме. Максимальное наказание, которое его ждет, — несколько лишних миль за рулем автомобиля. По сути, я знаю лишь одну неизбежную переправу — на Линкольнширском побережье. Когда возникает необходимость попасть из Нью-Холланда в Гулль, без парома действительно не обойтись. Шотландия совсем иное дело! В этой стране с ее причудливыми полуостровами и широкими заливами путнику надо держать в уме по меньшей мере двенадцать паромных переправ (если он, конечно, хочет избежать долгих и весьма неприятных объездов). Одно из таких мест, обеспечивающих кратчайший путь в Форт-Уильям, — переправа через Лох-Левен, что в Баллахулише.

Представьте себе темные горы, вздымающиеся из озера; черные очертания деревьев, которые, подобно марширующим солдатам, маячат на вершинах холмов; горные хребты, нагроможденные на подступах к туманным цитаделям Гленко и Лохабера — и все это, как в зеркале, отражается в слякотно-серой поверхности воды, тронутой лишь легкой рябью по краям и бурлящей в центральной полосе приливной волны. Моросит мелкий дождик, превращая противоположный берег в зыбкое, двоящееся марево.

Паром представляет собой видавшее виды плоское, похожее на таракана судно, внутрь которого добавлен (должно быть, к вящему негодованию самого парома) старенький мотор. Управляют всей этой конструкцией двое — мужчина и мальчик, оба говорят на двух языках. Между собой они изъясняются на блестящем, взрывном гэльском, и лишь когда обращаются к пассажиру, переходят на медленный старательный английский.

Как только становится ясным, что вы вместе с вашим автомобилем намереваетесь воспользоваться стареньким паромом, перевозчик громко кричит:

— Оставайтесь, где стоите! Мы сейчас.

Похвальная, хотя, возможно, и небезопасная поспешность. Подозреваю, что суета, внезапно возникшая на борту парома, может окончиться на дне Лох-Левена. Однако перевозчика, похоже, не волнуют меры предосторожности. С помощью мальчика он споро крутит тяжелый деревянный барабан, направляя судно к берегу. Здесь они сооружают из нескольких досок приблизительное подобие сходней. Раздается команда:

— Теперь прошу на борт!

И вы с тяжелым скрежетом заезжаете на палубу скромного парома.

Судно отталкивается от берега и энергично врезается в воды Лох-Левена: старенький мотор, похоже, работает на полных оборотах. Судно ловит течение и с вежливым «извините» пристраивается в его струю — на некоторое время нам по пути. Затем паромщик выполняет ловкий маневр, и мы разворачиваемся в сторону Форт-Уильяма, пункта нашего назначения.

В какой-то момент я ловлю на себе испытывающий взгляд Старого Морехода и уже знаю, что сейчас произойдет. Таинственный незнакомец, чей образ во все времена (начиная с самой первой переправы) маячит за спиной каждого паромщика, вот-вот обозначится на горизонте и попросит его подвезти. Ну точно, так и есть! Я оказался прав.

Не стану ли я возражать, интересуется паромщик шепотом, если он захватит в Форт-Уильям одного отличного парня, коммивояжера? Бедняга пропустил поезд из Баллахулиша и ни за что не попадет на место, если я великодушно не соглашусь его выручить. Ха, хотел бы я посмотреть на человека, которому придет в голову добираться до Форт-Уильяма на поезде! Дорога через озеро составляет примерно восемь миль, в то время как по железной дороге через Обан и Крианларих потянет на все восемьдесят пять миль!

Мне тут же представляют маленького бойкого шотландца, который, как оказалось, уже сидит в недрах судна. Отличительные черты — неизменный котелок и выражение терпеливого оптимизма на лице. С собой коммивояжер везет объемистый коричневый портфель, и вид у него такой, словно вот сейчас — как по мановению волшебной палочки! — оттуда появятся невиданные товары: пара корсетов или какой-то новый, незнакомый мне сорт табака.

Итак, теперь уже вчетвером мы продолжаем путь в Форт-Уильям, оставляя светящийся Лох-Линнх слева от себя.

Незнакомец оказался одним из непризнанных героев нашего мира — торговый представитель, которому полагалось поездом «путешествовать» по Хайленду. Однако данный способ передвижения оказался малоэффективным, поскольку моторизованные омнибусы бегают лишь вдоль центральных дорог, а моему новому знакомому требовалось по долгу службы посещать множество захолустных городков и деревень.

С некоторой горечью коммивояжер поведал мне, что он думает по поводу жизни вообще и торговых поездок в частности, просветил относительно товаров длительного пользования, галантереи и текстильных изделий, а также рассказал много интересного обо всех шотландских фермерах и (отдельно) о жителях острова Скай, предпочитающих изъясняться непечатными словами.

Я тем временем, в соответствии с усвоенной в Шотландии привычкой, внимательно прислушивался к его речи и пытался по акценту определить, из какой области он родом.

— Вы, должно быть, из Ренфрушира, — напрямик (как истинный шотландец) заявил я. — А ваш отец был горцем!

— И как вы догадались? — опешил собеседник.