Шотландия: Путешествия по Британии

Загадка мучила меня, и я отправился в бенедиктинский монастырь. Однако отворивший мне дверь сухопарый монах не принадлежал к поклонникам Роберта Бернса. Другой брат погрузился в недолгие раздумья, но и он ничего не слышал о Джоне Андерсоне, похороненном в Форт-Огастесе. Мы поднялись в замечательную библиотеку и обшарили все шотландские полки в поисках хоть какого-нибудь упоминания о Бернсе и Джоне Андерсоне из Инвергарри. Увы, нам не удалось найти ни строчки, ни словечка.

Монастырь я покинул, чувствуя себя разочарованным и даже несколько обиженным. Конечно, что за глупая идея идти в библиотеку! Лучше уж обратиться к первому встречному на дороге. Ведь Шотландия славится своим трепетным отношением к великому Бернсу. Здесь каждый шаг его — даже если поэт и не удосужился оставить автографа на окне местного бара — хранится в памяти благодарных потомков. И «Джон Андерсон, мой друг», если он когда-нибудь и жил в Инвергарри, должен обязательно быть знаком жителям Форт-Огастеса.

Я увидел высоченного горца, курившего трубку в воротах собственного сада.

— Да, в самом деле, — охотно откликнулся он на мой вопрос, — это тот самый Джон Андерсон. Он и впрямь был другом Бернса. Сам-то он не местный — пришел от-куда-то с юга, кажись, из Эйршира. И он оказался тем самым человеком, который изготовил для Бернса гроб. Да-да, гроб… Причем сделал его по личной просьбе Бернса и задолго до его смерти. Да вы войдите в дом, посидим…

И старик провел меня в маленькую гостиную. Там он поведал, что раньше служил дорожным рабочим, и пересказал одну из местных историй, на протяжении многих лет передававшихся от отца к сыну. По словам старика выходило, что у Форт-Огастеса в прошлом случилось два знаменательных события. Воспоминания об этих событиях со временем обросли подробностями и превратились в городские легенды. Одна из легенд повествует о приключениях Красавца принца Чарли — когда несчастный беглец явился сюда из Глен-Мористона. Второе воспоминание связано с визитом Бернса в Хайленд.

Если верить молве, то Джон Андерсон жил в Эйршире и занимался там плотницким делом. После смерти жены он покинул свой дом на юге и переехал к дочери Кейт, которая была замужем за содержателем постоялого двора в Инвергарри. Путешествуя по Хайленду, Роберт Бернс специально заехал в Инвергарри, чтобы навестить старого друга.

— Да-да, так все и было, — покивал старик. — И Бернс им так полюбился, что они взяли да и отпустили его лошадь. Чтобы он не смог уехать от них! Люди потом видели эту лошадь где-то в долине Гарри. Да, это самый большой комплимент гостю…

Распростившись со стариком, я посетил местного архивариуса, ведавшего регистрацией рождений и смертей в Форт-Огастесе. Он показал мне старую книгу, которую его предшественник вел еще сто лет назад. Запись 1832 года удостоверяла кончину упомянутого Джона Андерсона, равно как и тот факт, что он был «изготовителем гроба для Бернса».

Хотя могила Джона Андерсона находится в столь плачевном состоянии, я уверен, что она известна некоторым подлинным знатокам и ценителям творчества Бернса. Ведь они собирают информацию о мельчайших подробностях из жизни поэта, а также о каждом шотландце, упомянутом в его стихах.

Остается только надеяться, что какое-нибудь из многочисленных обществ Бернса вовремя спохватится и приведет в порядок могилу человека, которому посвящена одна из прекраснейших шотландских баллад.

Отправляясь вечером в постель, я захватил с собой прелюбопытнейшую книгу, купленную в том монастыре, куда заходил в поисках информации о Джоне Андерсоне. Она была написана одним из братьев-бенедиктинцев и отпечатана на маленьком печатном станке, установленном в подвале монастыря. Называлась книга «Глен-Альбин», а что касается имени автора, то, увы, оно осталось неизвестным. А жаль! Я с удовольствием бы выразил свое восхищение безымянному монаху, собравшему великое множество историй — как комических, так и трагических — из жизни центрального Хайленда. Автор, несомненно, обладал завидным чувством юмора, о чем свидетельствует приведенный ниже рассказ о местном ясновидце.