Шотландия: Путешествия по Британии

Я уже упоминал, что не играю в гольф, и наверное, по этой причине чувствовал себя в Сент-Эндрюсе не вполне уютно. Примерно так же, как чувствовал бы себя христианин в Мекке или же неверный в центре Иерусалима. Я был здесь чужаком, человеком, который не помнил, что делал Том Моррис много лет назад или что совсем недавно сделали Гарри Уордон или Бобби Джонс.

Я мог только с почтением взирать на клуб, который возвышался на берегу моря, подобно кусочку Пэлл-Мэлл, выехавшей на каникулы. Но, даже будучи непосвященным иностранцем в этом королевстве гольфа, я невольно проникся важностью момента. Мне уже не казалась странной та торжественная серьезность, с которой обставлялось в общем-то простое действие — первый, «церемониальный» удар по мячу нового капитана.

Толпа тем временем росла. Казалось, все население Сент-Эндрюса собралось в это утро на территории гольф-клуба. Люди толпились вокруг поля, стояли на ступеньках здания, тихо переговариваясь в ожидании предстоящей церемонии. Это был самый важный день в жизни города, и никто не хотел пропустить столь значительное событие. В городе, где все и вся связано с гольфом, каждый горожанин — будь то мужчина или женщина — чувствовал себя обязанным увидеть, как новый капитан взмахнет драйвером и пошлет мяч на фервей первой метки. Вокруг поля собралось огромное количество кэдди, представителей особого племени, чем-то напоминающих мальчиков из беговой конюшни или ассистентов профессиональных рыболовов. На церемонии вступления в должность нового капитана кэдди нередко устраивают настоящую свалку за мяч, ведь тот, кто принесет его, станет обладателем золотого соверена. И вот они стоят, перетаптываясь на утренней прохладе, сосредоточенные, безразличные ко всему остальному — так, будто им заранее известны все язвительные шуточки, которые завтра появятся на страницах «Панча».

Терраса постепенно заполняется людьми. Мужчины и женщины стоят, с удовольствием глядя на площадку для игры и земляные скамьи, устроенные вокруг. Наконец появляется новый капитан — пожилой мужчина в ярком костюме с брюками гольф. Он идет в сопровождении своего предшественника, человека, который на протяжении предыдущего года исполнял функции капитана гольф-клуба. Теперь внимание публики разделяется между этой парочкой и служителями клуба, которые закладывают заряд в допотопную пушку.

Старина Эндрю Керколди, профессионал «РЭЭ», чье имя известно во всем мире, наклоняется и устанавливает мяч на первом ти. Этот человек на короткой ноге с коронованными особами, те называют его попросту «Эндрю». Керколди славится своей прямолинейностью, и не раз высказывал нелицеприятное мнение в адрес палаты лордов. Когда несколько лет назад принц Уэльский прибыл в Сент-Эндрюс, чтобы занять пост капитана гольф-клуба, Керколди презрительно осмотрел его снаряжение и заявил, что с такими клюшками впору только в детский хоккей играть! Он является своеобразной легендой Сент-Эндрюса. Город гордится тем, что этот человек уже на протяжении двадцати двух лет выставляет мяч для «церемониального» удара.

Вот и сейчас все затаили дыхание. Кэдди поспешно рассредоточились по площадке, приготовившись к решающему броску. Толпа горожан глядела на нового капитана с тем благоговением, с каким верующие в прошлом наблюдали за жертвоприношением верховного жреца.

Капитан размахнулся, репетируя предстоящий удар. Затем окинул внимательным взглядом поле.

Я подумал, как будет ужасно, если он сейчас промажет! Перед моим мысленным взором возникла жуткая картина: десятки баронетов, умерших от позора; старинные помещичьи семьи, лишившиеся своих наследников; серые камни, которые выпадают из здания «РЭЭ» — словно на город нежданно-негаданно обрушилось землетрясение.

— А так случалось, чтобы капитан промахнулся? — шепотом спросил я у стоявшего рядом друга.

— Нет, — строго ответили мне, — но неоднократно бывало, что он «срезал» мяч или портил подачу.

Это прозвучало ужасно. Я умолк, не желая развивать тему. Просто стоял и молился в душе, чтобы нынешний капитан ничего не испортил и не «срезал».

Вот он вскинул руку в предупреждающем жесте. Грохнула маленькая морская пушечка, белый мячик взмыл в воздух и полетел в тот конец площадки, где замерла в ожидании толпа кэдди. Когда он преодолел больше половины траектории и пошел на спуск, все кэдди сорвались с места. Церемония, которая начиналась как степенная игра в гольф, мгновенно превратилась в свалку, обычно сопутствующую регби. Кэдди сражались за мяч, как стая голодных чаек за рыбу. Все перемешалось, образовалась форменная куча-мала: взлетающие руки, брыкающиеся ноги. Время от времени кто-то откатывался в сторону, бережно баюкая пораненные пальцы. Наконец из общей массы вывалился взъерошенный молодой человек с мячиком в руках и ринулся в нашу сторону. На него сразу же налетела толпа репортеров.

— Как вам это удалось? — наперебой спрашивали они.

— Я оказался в самом низу, — отвечал паренек с подкупающей искренностью, — и кто-то толкнул мяч ко мне. Так что я просто лег на него и не вставал.