Шотландия: Путешествия по Британии

Однако даже Хогг, у которого было безошибочное чутье на окружавшие его звуки и краски, не сумел по достоинству оценить загадочное очарование Сент-Мэриз-Лох. Пожалуй, ближе всего к разгадке этой тайны подошел Вордсворт, когда написал, что озеру свойственна некая «пасторальная меланхолия». Действительно, Сент-Мэриз-Лох выглядит грустным и сумрачным даже в солнечный день. А многочисленные ручьи и речушки, которые стекают в озеро с окрестных холмов и пустошей, похожи на слезы всех женщин Ярроу. Если верить балладной поэзии, то эти несчастные дамы только и делали, что оплакивали своих мужей и возлюбленных, убитых при свете полной луны.

На берегу озера я обнаружил то, что осталось от маленькой церкви Святой Марии — несколько покосившихся могильных камней, разбросанных в траве и среди кустарника. Где-то в этой зеленой поросли лежат тела двух несчастных любовников, героев великолепной баллады «Трагедия Дугласа». Между прочим, это одна из немногих баллад пограничья, развитие действия которой можно четко проследить по карте. Вот место под названием Блэкхаус-Тауэр, расположенное на ручье Дуглас-Берн, откуда сбежали «леди Маргарет» и ее возлюбленный. Лунной ночью они ехали верхом через пустошь. Однако отец девушки проснулся среди ночи и обнаружил отсутствие дочери. Он кинулся будить сыновей:

«Проснитесь скорее, мои сыновья,
Спешите доспехи надеть,
И в оба глядите за младшей сестрой,
За старшей поздно глядеть».

Она скакала на белом коне,

На сером в яблоках — он,
И рог висел у него на боку,
И быстро темнел небосклон.

Итак, семеро братьев вскочили на коней и вместе с отцом пустились в погоню за сестрой. Скоро они настигли беглецов. На пустынной вершине холма завязалась яростная схватка, и девушка увидела, как ее родственники один за другим упали в мягкий вереск.

Она достала белый платок
Голландского полотна
И осушила раны отца,
Что были краснее вина.

«О леди, теперь навсегда выбирай,

Остаться иль сесть на коня».
«Я еду, лорд Вильям, я еду с тобой,
Нет больше родных у меня».

Юноша снова подсадил ее на белого жеребца, и парочка медленно продолжает путь. Они останавливаются у ручья напиться, но тут смертельные раны, полученные юношей в драке, открываются, и воды ручья окрашиваются в красный цвет. Любовники скачут дальше, они спешат в дом его матери:

«Вставай, вставай, о леди-мать,
Вставай и двери открой!
Мою подругу, мою любовь
Я нынче привез домой.

Пошире нам стели постель,

Стели повыше нам,
И утром долго меня не буди,
Пока не проснусь я сам»[32].

Увы, наутро оба были уже мертвы. Возлюбленных похоронили рядом на кладбище старой церкви Святой Марии. На могиле девушки вырос чудесный розовый куст, на его могиле — колючий шиповник. Ветви растений переплелись и росли так, пока Черный Дуглас (именно так он именуется в последнем куплете баллады) не вырвал шиповник и со слезами ярости не зашвырнул его в Сент-Мэриз-Лох.

Ничто не может сравниться с шотландскими балладами по силе чувств и наивной простоте. Они поражают своей безыскусной красотой, подобно скромному цветку, выросшему в горной расщелине. И, пожалуй, во всей Шотландии не найдется другого такого края — столь богатого на романтические баллады, как долины Ярроу и Эррика. Если бы мне предложили назвать три величайших творения, то я бы выбрал уже названную «Трагедию Дугласа», «Доуи Дэнс из Ярроу» и неподражаемый «Плач вдовы». Вчитайтесь в эти строки! Можно ли вообразить что-то более искреннее и трогательное, чем жалоба женщины, рассказывающей о смерти любимого мужа?