Шотландия

В своем питании, манере одеваться и вообще во всем домашнем хозяйстве привержены они вековой бережливости. Охота и рыбалка обеспечивают их пропитанием. Они варят дичь в воде, каковую наливают в брюхо животного, ими убитого, а на охоте порой едят сырое мясо, попросту выдавливая из него кровь. Пьют они бульон от сваренного мяса. На пирах они нередко подают сыворотку, выдержанную несколько лет, и пьют ее жадно; сей напиток называют они «бланд», но гораздо чаще утоляют жажду простой водой. Они выпекают подобие хлеба, не слишком неприятного на вкус, из овса и ячменя, потому что иного зерна в сих краях не произрастает, и, благодаря немалому опыту, наловчились искусно печь пироги. Едят они поутру обыкновенно мало, затем идут на охоту или вовлекаются в иное занятие, частенько оставаясь без пропитания до самого вечера.

Их радуют пестрые одеяния, особенно в полоску, а излюбленные их цвета — багрянец и синь. Их предки носили пледы разнообразных цветов, и многие до сих пор сохранили сей обычай, однако большинство ныне предпочитает темные оттенки, словно в подражание побегам вереска, чтобы, когда приходится целый день лежать в зарослях, выслеживая зверя, одежда тебя не выдала; так, скорее обернутые одеждой, нежели ее носящие, встречают они студенейшие бури и порою даже ложатся спать прямо в снегу.

В своих домах они также ложатся наземь, а полы устилают папоротником или вереском, корнями вниз и листьями вверх. Таким образом устраивают они себе ложа, каковые могут поспорить мягкостью с тончайшей периной, а своим оздоровительным свойством намного последнюю превосходят; вереск ведь, обладающий природной способностью впитывать влагу, вытягивает из тела лишнюю жидкость и восстанавливает здоровье того, кто спит на нем, так что люди, утомленные ввечеру, утром полны жизненных сил.

Все они не только яростно презирают подушки и одеяла, но и в целом привычны к грубости и скудости, вследствие чего, когда доводится им побывать в иных сторонах, отказываются они от подушек и одеял, заворачиваются в собственные пледы и так ложатся спать, убежденные, что сии поистине варварские удобства вполне скрасят им тяготы жизни.

Плач Марии Шотландской на казни, 8 февраля 1587 года Мария Шотландская

После бегства Марии из Лохлевена ее войско было разгромлено при Лэнгсайде отрядами регента Морэя, и свергнутая королева бежала в Англию, уповая на защиту «сестрицы». Вместо этого она оказалась в заточении и провела девятнадцать лет в различных «золотых» тюремных клетках, от Карлайла до Фотерингея. Поскольку то обстоятельство, что она по-прежнему жива, создавало угрозу католической реставрации, Елизавета всячески старалась изолировать Марию, но только когда последняя — вольно или невольно — оказалась вовлеченной в заговор с целью убийства Елизаветы, был отдан приказ о казни шотландской королевы. Приводимое ниже письмо Марии к королю Франции Генриху III было написано в ночь перед казнью.

Мсье кузен, бросившись по воле Божьей — за грехи мои, полагаю — в объятия моей венценосной сестры и королевы и проведя в злоключениях почти двадцать лет, ныне я наконец-то осуждена ею и ее парламентом на смерть; я потребовала назад свои бумаги, каковые они забрали, чтобы изложить свою последнюю волю, и тщательно их изучила, но не нашла ни способ освободиться, ни распоряжения о том, чтобы тело мое переправили, как я того желаю, в Ваши земли, где относились ко мне как подобает, как к королеве, Вашей сестре и Вашему давнему союзнику.