Шотландская философия века Просвещения

Вместе с тем в теории морали Локк занимает лояльную к установленной церкви позицию. Теологический волюнтаризм "разумного христианства" отличается от гоббсовского эгоизма сакральной направленностью, и это отдалило Локка от его юного воспитанника А.Шефтсбери.

4. Шефтсбери и Мандевиль. Virtuosi и коммерческое общество

В 1696 г. парламентом принят закон, отменяющий всякую предварительную цензуру. Англия немедленно была затоплена разливанным морем моралистической литературы: памфлетами, листовками, самодельными трактатами, умножилось число периодических изданий газет, журналов.

Профессионально наблюдательный и приметливый Даниэль Дефо в своем "Турне вокруг всего острова Великобритания", совершенного в годы правления королевы Анны, засвидетельствовал рост благополучия, деловой активности и в городе, и в деревне. Вкупе с политической стабильностью это навевало оптимизм. Ставшие популярными Аддисон и Стил в своих журналах «Зритель» (1709–1711) и «Болтун» (1711–1714) приобщают к культуре и хорошим манерам новых городских и старых сельских джентльменов.

Симфония Просвещения начинается. Партитура ее принадлежала в основном Локку. Ритм ее увертюры задали стихи Александра Поупа, ее мажорная тональность исходила из вышедшего в 1711 г. в Лондоне сочинения бывшего воспитанника Локка графа А. Шефтсбери "Характеры людей, нравов, мнений, времен и т. д." (129; 264). Имя автора мало что говорило читателю, поскольку первое сочинение молодого философа "Исследование о добродетели…" было опубликовано в 1699 г. анонимно и, кажется, без ведома графа. Однако "Характеры…" очень скоро стали популярными на британских островах, а затем и в Европе – книга воссоздала форму диалога и отличалась особым стилем философского дискурса.

В увертюре прозвучали и диссонансы. "Низкий и испорченный век" обличал в ярких памфлетах Джонатан Свифт. Прекраснодушного Шефтсбери сразу же начал критиковать и высмеивать Бернард Мандевиль, прослывший парадоксалистом и циником.

Как это нередко бывает, истина оказалась дороже дружбы с учителем. В одном из писем Шефтсбери сетует, что Локк пошел по пути Гоббса и сделал идеи добродетели и самого Бога искусственными (неестественными), т. е. приобретенными (см.: 186). Это не означало, что Шефтсбери привержен теории врожденных идей. Врожденны чувства, внешние и внутренние.

Шефтсбери выступает против всех основных типов этических доктрин его времени. Он не приемлет "эгоистического человека" Гоббса, стремящегося к приятному (духовные удовольствия) и к полезному (чувственные удовольствия). Не по пути Шефтсбери и с рационалистами из Кембриджа, хотя он разделяет их симпатии к Платону и неоплатоникам. Моральные дистинкции даются не разумом, усматривающим прекрасную добродетель действий в соответствии с неизменной истинной природой вещей, а моральным чувством. Этика Локка была неприемлема Шефтсбери не только искусственным выведением понятий Бога и Добра из опыта, но и теологическим волюнтаризмом, выводящего стандарт добродетели из Божьего волеизъявления в виде заповедей и стимулирующим их выполнение обещанием вечного блаженства.

Что же такое человек? Преобладает ли в нем волчья природа или в нем сильней голубиное начало? На этот давний вопрос, утверждает Шефтсбери, нельзя ответить, рассматривая человеческую природу изолированно от универсума. "Элемент, часть не мыслима вне Целого. Для чего, с какой целью создано множество вещей и существ, какой цели они служат" ("Inquiry concerning Virtue or Merit. См.: 155.I, 169). Здесь реанимируется пренебрегаемая эмпириками целевая причина Аристотеля, но только для того, чтобы показать недостаточность чисто эмпирического подхода. Предстоит выяснение места в Целом будто бы неупорядоченных элементов и их предназначение с точки зрения Системы.

Мир – системен. Существует система растений и животных. Вместе с другими вещами они образуют глобальную систему. Но и сама Земля является частью некоей системы, то ли солнечной, то ли галактической, или же, наконец, просто планетарной системы.

Итак, существует Система всех вещей – универсальная Природа. Добро и зло можно рассматривать только в масштабе общей системы природы. Шефтсбери не смущает, что ему недоступен обзор всей вселенной. Из того, что он видит, он заключает, что то, что он не видит так же прекрасно, как и то, что он видит. Поэтому он смело заявляет, что ненормальность, нерегулярность, негармоничность, неправильность и вредоносность любых существ и их действий могут быть поняты и правильно оценены только в отношении к Целому. Такой подход правомочен и в познании человеческой природы. Предстоит при помощи «системного» подхода выяснить, какие у человека действительно добрые склонности, а какие злые (порочные) или неестественные. Ответ в принципе предсказуем: те, которые гармонируют с Целым, – добрые; не гармонирующие злые (порочные).