Шотландские тайны

И, конечно же, Маргарет вовсе ей не завидовала. Она испытывала к этой девчонке разве что легкую жалость. Когда Ренд представил их друг другу, Маргарет испытала настоящее потрясение. Она не поверила собственным глазам. Обилие белого и розового наводило на мысль о тщательно взбитом муссе. Боже, какая безвкусица! Правда, шляпка была довольно элегантна, но по ней, кажется, прошлись ногами, причем несколько раз… И это — жена Ренда?! Светская дама?! Да Маргарет сгорела бы от стыда, если бы кто-нибудь посторонний застал ее с неуложенными волосами!

Она улыбнулась в темноте и проворковала:

— Если ты не возвращаешься в Шотландию — а я надеюсь, что ты не покинешь нас так скоро, — то, может, проведешь этот сезон в Лондоне?

Оба прекрасно знали, что Ренд проведет сезон в Лондоне и что у него до сих пор хранится ключ от ее особняка.

— Ты думаешь, Кейтлин стала бы ездить на балы?

— А почему бы и нет? Ей придется немного изменить свой облик, но это не страшно. Твоя мать, я уверена, посоветует ей, какие следует носить платья и делать прически. Да она еще удивит нас всех!

Леди Маргарет не поняла, что такого особенного она сказала, но взгляд Ренда внезапно стал чужим и даже враждебным. Желая загладить неловкость, женщина торопливо добавила:

— Ее голос очарует даже певчих птичек. Такой замечательный, такой необычный выговор…

— Да, — подтвердил Ренд. — Я часами могу слушать Кейтлин, и мне это не надоедает.

Она помолчала, а потом коротко рассмеялась:

— Вот оно, значит, как?

Он не стал притворяться, будто не понял ее, а сказал сухо:

— Да, именно так.

А в следующее мгновение он извлек что-то из кармана и протянул Маргарет:

— Держи. Я давно собирался вернуть его тебе. И он положил ключ на ее раскрытую ладонь. Никогда еще Маргарет не была так близка к тому, чтобы нарушить одно из своих главных жизненных правил. Все романы рано или поздно кончаются, и любовник уходит навсегда. Обычно она сама решала, что связь надо прерывать, и старалась избегать обмена упреками или — не дай бог! — оскорблениями. Но сейчас, глядя на твердо очерченный рот Ренда и утопая взором в его синих глазах, которые, как она знала, темнели в минуты страсти, она чувствовала, что может сорваться и устроить самый обыкновенный пошлый скандал.

Поморгав, чтобы справиться с подступавшими слезами, она сказала безразличным тоном:

— Повезло же этой шотландской девушке. Мне остается лишь поздравить ее.

— Спасибо, — серьезно ответил Ренд. — Хотя, мне кажется, обычно поздравляют джентльмена, если он завоевал расположение леди, а не леди, на которой этот джентльмен женился.

Но Маргарет не слушала его.

Нет, думала она с бешенством, нет, нет, нет! Этот холодный вежливый господин не может быть Рендом… ее Рендом! Да, он любил поддразнивать ее, но делал это галантно и изящно. Эта горянка глубоко запустила в него свои коготки. Что ж, посмотрим. Она, Мэгги, тоже поучаствует в игре.

Она уже совсем было собралась уходить, но вдруг опять повернулась к Ренду.

— Ты знаешь, — сказала она, — я вспомнила, что именно говорила Кейтлин. Мы тогда как раз болтали с Питером, и он звал нас к Коукам, в Норфолк… Так вот, Кейтлин ответила ему, что у вас есть неотложные дела в Шотландии. По-моему, она имела в виду нечто сельскохозяйственное, поэтому я мало что поняла. Но у меня создалось впечатление, что твоя молодая жена не слишком-то жаждет перебираться в Кренли.

Отпустив эту последнюю колкость, леди Маргарет мило улыбнулась и растворилась в ночи.

Ренд докурил сигару, несколько раз глубоко вздохнул, чтобы успокоиться, и пробормотал себе под нос:

— Вот злюка!

Какое высокомерие! И сколько не очень старательно замаскированного презрения! Леди Маргарет повела себя на редкость бестактно, но вовсе не потому, что хотела уязвить его. Ведь по-настоящему рассердилась она только к концу разговора. Значит, она действительно считает Кейтлин провинциальной дурочкой с забавным шотландским выговором, которую надо попробовать приодеть и вывезти в свет — чтобы набралась хороших манер и стала похожа на всех прочих лондонских модниц. Да если бы Мэгги узнала о той жизни, какую вела Кейтлин в Шотландии, она пришла бы в ужас и негодовала бы до конца своих дней. Наконец-то Ренд понял, сколь пуста и бесчувственна та особа, которую он — что скрывать! — чуть было не попросил стать полновластной хозяйкой Кренли. Что ж, вздохнул он, лучше поздно, чем никогда.