Шотландские замки. От Эдинбурга до Инвернесса

Наш славный волынщик, — пишет Хоуит, — играл без устали. Это было истинное наслаждение — сидеть в маленькой хижине и слушать его музыку. Мы просили его сыграть то одну мелодию, то другую — все, какие могли припомнить, и он все их мастерски исполнял. Не припомню случая, чтобы музыка оказывала на меня столь сильное и приятное впечатление. Юноша играл пиброхи и марши, и мы невольно заражались военным пылом горцев. Но наибольшее впечатление на нас произвел знаменитый ламент — тоскливая, берущая за душу мелодия. Уилли объяснил нам, что происходит: оказывается, горцы маршируют к берегу моря, где им предстоит сесть на корабль и отправиться в долгое, может, бессрочное изгнание. По дороге они поют эту песню:

Не будет во веки веков мне возврата!
Не будет во веки веков мне возврата!

Эту мелодию невозможно было слушать без слез. И я хотел бы предложить всем умникам, которые презрительно отзываются о волынках: пусть они сначала приедут в Шотландию и послушают волынку так, как мы ее услышали в тот день, а потом уж выносят свое суждение.

Что касается меня, то я с куда большим удовольствием послушал бы игру Уилли Маккензи 90-летней давности, чем всех этих современных мастеров, которые обивают пороги Бреймарского, Инвернесского и прочих фестивалей. Ведь Уилли, любовно обнимающий свою волынку на Куллоденской пустоши и оглашающий ее зеленые курганы «Похоронной песней Маккриммона», — явление, удивительное во многих отношения. И прежде всего он удивителен своим непониманием простого факта — всего, что ему так дорого, за что он изо всех сил держится, уже не существует. Оно умерло на этой самой пустоши девяносто лет назад.

Глава восьмая Гора Бен-Невис

Я пересекаю страну с востока на запад, до полуночи пою песни мятежников, попадаю в Край Оленины, посещаю шотландский монастырь, взбираюсь на Бен-Невис и рассматриваю в Форт-Огастесе засекреченный портрет принца Чарли.

1

Я распростился с Инвернессом и направился вдоль Каледонского канала к Форт-Огастесу и Форт-Уильяму. Вот два города, чьи имена будто нанесены на карту Шотландии рукой Фенимора Купера! Оба они строились в восемнадцатом столетии как военные крепости. И главное их предназначение заключалось в том, чтобы облегчить процесс покорения местного населения — шотландских горцев. Точно так же, как канадские форты возводились для борьбы с краснокожими.

Теперь я ехал по волшебной стране «гленов и бенов», чье бесконечное чередование время от времени прерывалось проблеском озерных вод. Упомянутый канал меньше всего походил на канал в обычном понимании слова. Да он, по сути, и не является каналом — это серия коротких рукотворных сооружений, соединяющих между собой четыре длинных узких озера, «лоха». В результате тридцать восемь миль от совокупной длины приходятся на озера и лишь двадцать две — собственно на канал. Корабль, следующий по Каледонскому каналу от Инвернесса, к моменту входа в озеро Лох-Ойх находится на высоте ста футов над уровнем моря!