Шотландские замки. От Эдинбурга до Инвернесса

Почему это простое утверждение, констатация очевидного факта, и в наши дни воспринимается как роковая фраза? Не раз мы видели на сцене мюзик-холла, как после подобных ключевых слов рушились династии. Объяви, например, актер «Король Карл умер» или «Королева Елизавета умерла», это не вызовет особого ажиотажа в зале. И в то же время обыденная фраза «Королева Анна умерла» неизменно производит в сознании англичанина эффект разорвавшейся бомбы. И только здесь, в Бреймаре, до меня дошло, что, очевидно, эти слова являются последним отзвуком тех политических бурь, которые прокатились по Англии и Шотландии в связи с кончиной упомянутой монархини. Смерть ее была неожиданной и неуместной — ведь незадолго до того личный врач королевы уверил и вигов, и тори, что она вполне успешно проживет еще «шесть с половиной лет». И вдруг такой афронт! Немедленно встал вопрос о наследнике, и вся страна поделилась на два лагеря. Одни поддерживали притязания Джеймса, брата королевы, вошедшего в историю под именем Старшего Претендента. Другие же ссылались на «Акт о престолонаследии», согласно которому корона должна была перейти к ганноверскому курфюрсту Георгу I, протестанту по вероисповеданию. Это было время самых фантастических слухов и бесконечных тайных совещаний за закрытыми дверьми. В крохотный жалкий двор Стюартов в Сен-Жермене то и дело прибывали нарочные из Шотландии. Небольшой, но вульгарный в своей пышности двор Ганноверов в Герренхаузене тоже находился в нетерпении: сводки о здоровье королевы Анны изучали с тем же напряженным вниманием, с каким фондовая биржа ждет смерти известного миллионера. «Не сомневаюсь, — писал Джеймс Анне, — что Вы предпочтете своего единокровного брата этому ганноверскому герцогу, самому далекому из всех наших родственников». Со своей стороны двор в Герренхаузене настаивал, что было бы правильно отдать место в палате лордов Георгу. Анна, которая испытывала отвращение к ставленнику королевы Елизаветы, заявила, что «для нее пригласить ганноверца — это все равно, что поставить перед своими глазами гроб». Узнав об этом, Стюарт возликовал. В лондонских кофейнях рассказывали, будто Джеймс якобы инкогнито прибыл во дворец Сент-Джеймс и провел тайные переговоры с королевой, своей единоутробной сестрой. Увы, жизнь опровергла надежды якобитов. Воскресным утром в августе 1714 года прозвучала сакраментальная фраза: «Королева Анна умерла!» Это сообщение захватило врасплох сторонников Джеймса из числа тори. Пока они раздумывали и колебались, виги-протестанты начали действовать. Не прошло и нескольких часов, как они отправили гонца в Ганновер с посланием, которое начиналось словами «Всемилостивейший государь…» Георг также подписывал ответные депеши «Георгиус Рекс». Тем временем в Бар-ле-Дюке молодой меланхоличный Стюарт — который еще в тринадцатилетнем возрасте был провозглашен в Сен-Жермене королем Англии, Шотландии и Ирландии, — разразился своей первой прокламацией. В ней он жаловался и тоном обиженного специалиста по генеалогии отмечал, что Георг отнюдь не является прямым потомком английских королей: длинная очередь из пятидесяти кандидатов стоит между троном и «этим узурпатором, не ведающим нашего языка, наших законов и конституции».