Шотландский лев

– Ладно, – произнесла Кристина, остановившись посреди комнаты. – Допускаю, что песня, которую я выбрала, была не вполне подходящей для данной аудитории, но ведь мы, сэр, как вы любезно напомнили, всего лишь заложники, за которых, как оказалось, можно получить хороший выкуп. А что касается состязания, устроенного сегодня на крепостном дворе, то я всего лишь демонстрировала своим врагам превосходное средство защиты. А если я еще чем-нибудь обидела вас, то искренне сожалею, хотя и не знаю, чем именно вам не угодила. И еще, сэр: поскольку вам, судя по всему, хочется меня задушить, не лучше ли вам уйти, потому что моя персона, как оказалось, имеет для кого-то ценность.

Джейми прошелся к камину, заставив Кристину отскочить в сторону, и стал греть у огня руки.

– Думаю, что смогу воздержаться и не задушить вас, – мрачно проговорил он.

– Не понимаю…

– Неужели? – Джейми резко повернулся к Кристине лицом. – Значит, вы с радостью готовы согласиться на обмен? Несмотря на обстоятельства?

– Особенно в данных обстоятельствах. Вы это хотели сказать?

– Полагаю, Деклабер намерен жениться на вас, как только вы окажетесь в его власти?

– Я это знаю.

– И вас это устраивает.

– Да, если он отпустит Стивена. – Джейми взглянул на Кристину с выражением омерзения на лице. – Я совсем вас не понимаю, сэр! – воскликнула она. – Неужели вы думаете, что я настолько прониклась правилами приличия, принятыми в Лэнгли, что забыла, кто я такая, откуда родом и каковы мои обязательства?

– Ваши.обязательства… – рявкнул Джейми и схватил Кристину за плечи. – Вы, значит, не чувствуете, что имеете обязательства перед самой собой и передо мной?

Она вырвалась из его рук.

– А разве я должна? У вас, сэр, есть передо мной хоть малейшие обязательства? Думаю, что нет. У вас одна цель – служить своему королю и изгнать презренных англичан из своей страны. Вы ненавидите меня и мой народ и никогда не простите ни одному англичанину страдания, которые вам причинили!

– Ошибаетесь, – сказал Джейми. – Ненависть за немыслимую жестокость к нескольким людям я никогда не переносил на весь народ. Уж если на то пошло, то Игрения тоже англичанка!

«Чем-то я разозлила его еще больше», – в растерянности подумала Кристина.

– Я вам ничего не должна, – прошептала она.

– Вы мне ничего не должны? – переспросил Джейми. – Ну что ж, речь идет не о долге, а скорее о справедливости.

Он повернулся и направился к двери, оставив Кристину в полном замешательстве.

– Что с вами происходит? – воскликнула она, бросившись за ним следом. – Неужели осада превратилась в кровавое побоище и вы получили удар по шлему боевым топором? Что я вам задолжала? Это из-за того, что вы не хотели брать заложников, а я настояла… и вы мне уступили? Сэр Джеймс, по отношению ко мне вы не проявляли ни доброты, ни любезности. Вам все казалось, что я в любую минуту готова предать вас, и вы еще туже затягивали на мне путы. Нельзя сказать, что вы проявляли ко мне сердечность, но и жестоким назвать вас было бы неправильно. Гнев и обида на англичан – вот что лежало в основе вашего отношения ко мне, так что же вы можете ожидать от меня?!

Джейми уже взялся за ручку двери, но неожиданно замер, оглянулся и, смерив Кристину странным взглядом, сказал:

– Соблюдения простейших правил приличия. Но это для вас ничего не значит по сравнению с освобождением вашего брата. Беда в том, что если вам позволить поступить так, как вы хотите, то не пройдет и нескольких недель, а может быть, дней, как вы будете глубоко несчастны. И ваш брат Стивен тоже, несмотря на освобождение, будет несчастен, потому что не сумел остановить вас, когда вы отдавали свою душу и свою честь в обмен за его жизнь.

– Ну, положим, от чести у меня мало что осталось, – пробормотала Кристина.

– Мало? – воскликнул Джейми. – Было бы вернее сказать – ничего не осталось!

– Вот как! – вспыхнула Кристина. – Мне не хотелось бы дольше пользоваться гостеприимством ваших родственников. Нельзя ли как-нибудь передать Роберту Брюсу, что я прошу его сжалиться надо мной и бросить в какую-нибудь темницу, лишь бы избавиться от ваших насмешек и издевательств?

Джейми слушал ее, прислонившись к косяку двери и скрестив на груди руки.

– Милосердие Роберта Брюса переходит пределы разумного. В своем стремлении объединить Шотландию он помиловал даже человека, повинного в казни двух его братьев. Да-да, представьте себе: он простил этого человека! Но что касается вас, миледи, то даже и не мечтайте. Любое место заключения, где бы вас ни содержали, будет принадлежать либо кому-нибудь из моих кровных родственников, либо моему боевому товарищу, связанному со мной более тесными узами, чем даже кровное родство. Желаю вам доброй ночи.

Джейми повернулся, открыл дверь и вышел. Проскрежетал запирающийся засов, и Кристина осталась одна, дрожащая и охваченная необъяснимым чувством утраты.