Шотландский рыцарь

– Я не хочу здесь быть! – пробормотала Розалин, силясь приподнять голову. – Прочь от меня, пошла прочь! Я тебя ненавижу! Я вас всех ненавижу: и Бернардов, и Форрестов! Всех, всех до единого, тебе понятно? – в бессильной злобе шептала она.

Элен слушала эти злые слова, но, кроме жалости, никаких чувств к сестре больше не испытывала. Она понимала, что Розалин уже никто и ничто не изменит к лучшему.

– Успокойся! Успокойся! – повторяла Элен. Она отвернулась, чтобы прополоскать окровавленное полотенце в миске с теплой водой.

– Где… – Лицо Розалин исказилось от боли, и она с трудом выдохнула: – Где Финли?

Элен не стала обманывать ее.

– Он мертв, – сказала она.

– Значит, королевская дочь его все-таки прикончила! – Даже сейчас, перед лицом смерти, Розалин могла думать лишь о своих обидах. На ее бледном лице появилась жуткая злорадная гримаса.

– Нет, он сам лишил себя жизни, – произнесла Элен.

– Вот и поделом ему, мерзавцу! – прошептала Розалин бескровными губами. – Пусть горит в аду за свои грехи!

Элен тяжело вздохнула. Да, Розалин осталась прежней: избалованной, своенравной, жестокой и циничной. Элен была уверена: все, что она натворила со своим напарником, делалось по собственной воле. Так она мстила сестре и давала выход черной зависти и злобе, что всю жизнь разъедали ее грешную душу.

– Успокойся, тебе нельзя много говорить. – Элен осторожно присела на край кровати.

– Поверить не могу, что он поднял на меня руку! Не могу поверить! – повторяла уже в бреду Розалин. – Жаль, что я не прикончила его раньше! – Она стала судорожно хватать ртом воздух, потом как-то странно дернулась всем телом и затихла.

Ее последние слова не стали словами прощения или раскаяния. Она так и умерла, ненавидя всех и не покаявшись в своих смертных грехах.

Элен закрыла сестре глаза и шепотом стала читать молитву, прося Бога о милосердии к ее заблудшей душе. Она, правда, не очень надеялась, что это смягчит участь Розалин на том свете, но не могла не выполнить свой последний долг перед несчастной сестрой.

В этот момент кто-то тихонько отворил дверь и вошел в комнату.

Это был Манро. Элен встала и пошла к нему. По виду жены Манро понял, что все кончено. Он обнял Элен и дал ей всласть выплакаться.

– Тебе вовсе не обязательно делать это самому! Позови служанку! – повторяла Анна.

Тор уже успел снять с нее заскорузлое от крови платье, вымыл ее с головы до ног в теплой воде и теперь надевал ей через голову свежую ночную сорочку.

– Я так хочу, не мешай! Я должен сделать это сам!

– Ты уверен, что жизнь Роба вне опасности? – уже в который раз спросила Анна.

– Мы нашли его там, где ты нам указала, – снова повторил Тор. – Его просто затащили в кусты и бросили истекать кровью. Элен перевязала рану и остановила кровь. Он выживет, можешь не сомневаться.

Анна поправила на себе ночную сорочку, взяла Тора за руку и приложила к своему животу. Он только начал округляться, но Анна уже грезила о прелестном малыше, которому суждено было скоро появиться на свет.

– Я уже чувствую, как он шевелится, – прошептала она. – По крайней мере, мне так кажется.

Тор лег рядом на кровать и припал ухом к ее животу.

– Я люблю тебя, – прошептал он, обращаясь к тому существу, что росло у Анны внутри. – И я люблю твою маму! Эй, малыш, ты меня слышишь?

– Что ты сказал? – счастливо улыбаясь, спросила Анна.

– Я сказал нашему малышу, что люблю его!.. Или ее? – вопросительно посмотрел на жену Тор.

Она покачала головой, боясь поверить собственным ушам. Анна еще окончательно не пришла в себя после всего случившегося, но постепенно ужасы пережитого отходили на второй план, а она наслаждалась уютом и теплом родного дома, заботой и лаской мужа.

– Нет, что ты еще сказал?

Тор придвинулся к Анне поближе и смущенно проговорил:

– Я сказал этой малявке, что люблю тебя.

– Правда любишь? – с серьезным видом переспросила Анна.

– Конечно, люблю! – воскликнул Тор. – Иначе зачем мне было на тебе жениться, Анна? – Он недоуменно поднял брови.

– То есть ты хочешь сказать, что полюбил меня теперь, когда осознал, какая опасность мне грозила? – Анна провела рукой по животу и добавила: – Мне и твоему ребенку…

– Да нет же! Я всегда тебя любил! Я полюбил тебя с той самой минуты, когда увидел впервые! – с чувством произнес Тор.

У Анны из груди вырвался какой-то странный звук: то ли смех, то ли рыдание.

– Тогда почему ты ни разу мне об этом не сказал? – прошептала она, прижимая руки к груди, словно боялась, что сердце вот-вот выпрыгнет из нее.

– То есть как не сказал? Я говорил! – простодушно ответил Тор.

– Когда? – Анна приподнялась на локтях и посмотрела Тору прямо в глаза.

– В ту нашу первую ночь на берегу. Разве ты не помнишь? Я сказал тебе по-норвежски, что люблю тебя, но ты не поняла. Ты спросила меня, что это значит, и я повторил по-английски.

– Мне… мне казалось, что это вырвалось у тебя случайно, от избытка чувств, тех чувств… ну, ты сам знаешь… – сбивчиво проговорила Анна.

Тор смотрел на нее, широко открыв от удивления глаза.