Шотландский узник (ЛП)

Джейми был достаточно осторожен, чтобы показывать ему старых или спокойных лошадей, которые не испугали бы двухлетнего ребенка, но он был доволен — как и лорд Дансени — что малыш не боится огромных животных. Джейми внимательно присмотрелся к старику: цвет лица у его светлости был желтоватым, руки очень худыми, и Джейми слышал свист воздуха в его легких. Но не смотря ни на что, вид Дансени его обнадежил, в ближайшее время баронет не собирался умирать.

— О, это мой любимый Фил, — сказал Дансени, когда они подошли в одному из денников. В ответ на его голос красивый восьмилетний темно-гнедой жеребец поднял голову, мгновение смотрел на них спокойными, осененными мягкими ресницами глазами, а затем снова опустил голову, подбирая просыпанный на пол овес.

Дансени завозился с замком, и Джейми поспешил помочь ему и открыл дверь. Лошадь не возражала против гостей, только немного подвинула огромный круп и обмахнулась хвостом.

— Ты никогда не должен подходить к лошади сзади, — сказал Джейми Уильяму. — Если ты испугаешь ее, она может пнуть, да?

Мягкие каштановые волосы мальчика завивались, образуя вокруг головы корону. Он торжественно кивнул, а потом изо всех сил засучил ногами, чтобы спуститься. Джейми взглянул на Дансени, тот кивнул, он осторожно поставил Уильяма на пол, готовый снова его подхватить, если малыш вскрикнет или захочет пошалить. Но Уильям замер с приоткрытым ртом, зачарованно глядя на огромную голову перед собой, на мягкие губы, покусывающие зерна, и Джейми испытал странное чувство перемещения.

Вот он сам стоит на полу, слыша, как рядом что-то с хрустом жует лошадь, глядя на огромные черные копыта, чувствуя запах сена, овса и едкий теплый дух лошадиной шкуры. Кто-то стоял позади него, он знал этого человека с большими ногами в шерстяных чулках, он слышал, как отец смеется и что-то говорит над его головой, но смотрел только на лошадь — мощное, красивое, нежное существо, настолько удивительное, что хотелось обнять его.

Уильям сделал это. Зачарованно глядя перед собой, он шагнул вперед и обхватил голову Филимона в порыве чистой любви. Глаза лошади расширились от удивления, она шумно выдохнула воздух, но не сделала больше ничего, только медленно кивнула головой, подняв Вилли на несколько сантиметров в воздух, а затем мягко поставив на ноги, и снова начала есть.

Уильям засмеялся от восторга, а Джейми и лорд Дансени посмотрели друг на друга и улыбнулись, а потом отвернулись, смущенные.

Потом Джейми смотрел им вслед. Уильям хотел идти сам, его дед хромал за маленькой фигуркой, как старый черный журавль, тяжело опираясь на трость, лучи мягкого весеннего солнца золотили их обоих. Знает ли Дансени? Он был почти уверен, что леди Изабель знает. Возможно, Бетти тоже. Леди Дансени точно знала, хотя ничем этого не показывала, и он сомневался, что она расскажет мужу, не желая его огорчать.

Хотя, старый джентльмен не дурак. Дансени был в той гостиной в Элсмире на следующий день после рождения внука и смерти его дочери, когда разбушевавшийся старый граф Элсмир кричал, что его ребенок ублюдок, а Дженива шлюха, и угрожал выбросить младенца из окна с тридцатифутовой высоты на брусчатку двора. Тогда Джейми вызвали наверх, чтобы помочь успокоить графа, он захватил заряженный пистолет кучера Джеффриса и выстрелил в Элсмира. Это навсегда успокоило старого злодея, гореть ему в аду.

Ничего не было сказано между ними, ничего. Джейми, пошатываясь, стоял на ковре у очага, с ребенком на руках — пуля прошла всего в дюйме от Уильяма, задев его пеленку. Лорд Дансени спокойно наклонился над телом Элсмира, прижав пальцы к мясистому горлу. Потом, удовлетворенный, подошел к Джейми, взял младенца из его рук и попросил Джеффриса отвести Джейми на кухню и дать ему немного бренди.

Уже затем с поразительной английской предусмотрительностью лорд Дансени послал к местному следователю сообщить, что с графом Элсмиром произошел несчастный случай, о чем свидетельствовал Джеффрис. Джейми никто не упомянул. Через несколько дней старый граф и его молодая жена были похоронены вместе, а через неделю после этого Джеффрис откланялся и отправился на пенсию в графство Слайго.

Конечно, все слуги знали, что случилось. Во всяком случае, это заставило их еще больше бояться Джейми, но они не сказали ни слова ни ему ни кому-либо еще. То было семейное дело, и ничье больше.

Лорд Дансени не сказал Джейми ни слова, и, вероятно, никогда не скажет. Тем не менее, между ними возникло нечто… нет, дружбой это быть не могло, нечто, основанное на уважении.

Джейми ненадолго задумался, надо ли сказать Дансени об Изабель с адвокатом Уилберфорсом. Если бы она была его дочерью, он, конечно, хотел бы знать. Тем не менее, он оставил эту мысль. Это было семейное дело, и ничье больше.

* * *