ШОУ

Пари заключили Темо и Поль. Меланхоличный Темо, тоже попавший под обаяние Виэры и часто размышлявший над ее магнетизмом, в котором было так много необъяснимого, и особенностях ее поведения, в котором было столько исключительной искренности, склонялся к тому, что это произойдет. В то время как шеф сервиса Поль, который дружил и с Виэрой, и с Кином, очень сомневался в возможности такого развития событий. Он видел Кина чаще и совсем в других обстоятельствах: они были товарищи по застолью и шопингу. Кин никогда не говорил с ним о Виэре и не пытался через него отправлять свои Послания. Видимо, подозревая друга в невольном предательстве и разрушении Замысла. Поль дружил и с Виэрой, часто приглашая ее на ланч, чтобы поделиться своими мрачными мыслями и злобными подозрениями. Он был новобранец и ничего не понимал в Шоу. Для него это было лишь место работы: забавное, непохожее на другие, но, увы, разочаровавшее его в смысле заработка. До этого служа в ресторане в своем городке, Поль был героем светских хроник: он обладал яркой внешностью, безупречным вкусом в одежде и незаурядным мастерством бармена, и скоро стал для горожан ходячей легендой. Но тесные рамки провинциального ловеласа нетрадиционной ориентации Поль без сожаления променял на безумное гастрольное житье: Лего посулил ему хорошие заработки и возможность новых знакомств. Смазливого юношу останавливали чуть ли не на каждой улице, но денег в Шоу ему заработать не удавалось. Приятное времяпрепровождение обернулось напряженным трудом по 12 часов в сутки, попреками сварливой Фанессы и немилостью труппы, которая не принимал ни его гейские выходки, ни его кухню. Парни были натуралами до последней капли крови, а девочки весьма вяло радовались появлению в своих рядах «новой подружки».

Виэра выслушивала бесконечные жалобы Поля и рассказы о новых и старых партнерах без энтузиазма, вежливо кивая в ответ на многословные излияния смуглолицего красавчика. Каждый раз, посещая новый ресторан, Поль не забывал громко раскритиковать кухню, сервис и чистоту скатерти. Впрочем, Виэра чувствовала себя такой одинокой, случайно заброшенной в этот мир, что с готовностью использовала малейшую возможность для человеческого общения. Ведь основным партнером теперь для нее стало Шоу – психологическая зависимость от зрелища выходила уже за рамки нормы… Кайф ни после общения с Полем, ни после вкусного обеда не наступал, а тонус только падал: геи мне противопоказаны, печально думала Виэра, они воруют мою женственность.

…Перехватив чашку кофе, Виэра пошла вдоль набережной. Сбоку тесно и громоздко выстраивались в шеренги старинные дома. Тоненький ажур зелени напоминал кайму на головном платке, когда нити уже обтрепались. Люди казались ей пустыми трафаретами, лишенными смысла и веса. Это они были изображениями – жизнь существовала только в той многомерной картинке, до краев наполненной звуками, красками и эмоциями, которая каждый вечер разворачивалась под сенью Шоу.

ВОРИШКА

В труппе завелся воришка: время от времени это бывает. Денег артистам всегда не хватает, поэтому их обиду трудно себе представить. Каждый знает, кто сколько получил и сколько у кого осталось до следующей заплаты, сроки которой обычно были неизвестны никому…

После спектакля в офис зашел Найк. Усевшись на кожаный диван и рассеянно поглядывая по сторонам плохо отмытыми от театральной косметики раскосыми серыми глазами, сообщил:

– Теперь у Стеллы.

Все вскинулись. Фанесса закудахтала: «Ну вот, я же говорила ребятам быть осторожней – ведь знают, что воруют, пусть прячут!»

– Много? – спросил Лего.

– Две, – с ухмылкой ответил Найк. Потому что кто знает, мало это или много.

– Так, – сказал Лего. – Что думаешь?

– Мы думаем, что это Белый.

Белый был мутной личностью, притусовавшейся к труппе примерно полгода назад, – расхлябанная походка, блуждающий взгляд, трясущиеся руки. Пил, конечно, но главное не это… Терпели его, ведь в «униформу» людей найти непросто, не каждый согласится ездить, как проклятый, из города в город практически без отпуска и тянуть веревки два часа в день шесть раз в неделю. После этого ладони напоминали наждачную бумагу, девушку не погладить! Поэтому терпели его, как и Пишика, поляка и недотепу, которого так просто гоняли все кому не лень. То он забудет приготовить реквизит – то есть поставить на зарядку светящиеся в темноте шары, то неправильно разрежет пленку, которой устилают манеж в последнем эпизоде. Но терпели – несмотря на неуклюжесть и тугоумие. И даже учили – каждый по-своему. Например, Найк в свободные дни заставлял парня писать диктанты, а Стэс – требовал применять дезодоранты, ибо запах от потного Пишика был пострашнее атомной войны… С Пишиком из-за этого даже жить никто не хотел вместе – а вот Белый согласился.

– Почему думаешь, что он?

– Проверяли потому что. Проанализировали три случая. Помните, когда телефон у Пю-Пю украли? Она вышла на минутку из номера – это в Праге было, в номере оставались Белый, Пишик и Круч.

– И что?