Шоу безликих

В соседнем проходе висят мешки. На одном надпись — «каштановые». На другом — «черные». На третьем — «светлые». Сняв первый, я тяну за шнурки, чтобы открыть его, после чего осторожно запускаю в него руку. Мои пальцы тотчас касаются чего-то, похожего на большое мягкое гнездо. Я в ужасе отдергиваю руку. Волосы. Мешок полон волос. Зачем? Для чего это?

В последнем проходе над полками красуется большая пластмассовая табличка; такие же есть с обеих сторон. Надпись на ней сделана жирными черными заглавными буквами на красном фоне.

ЦИРКОВЫЕ ТРУПЫ.

ДЛЯ АУКЦИОНА.

НЕ ТРОГАТЬ.

На верхней полке что-то есть, но, увы, слишком высоко. Мне не видно, что это. Я хватаю из угла стремянку и залезаю наверх. Там огромная банка. Я придвигаю ее к себе.

В жидкости плавает отрубленная голова.

Этикетка гласит: «Насильственная смерть. Не при исполнении номера. Ориентировочная стоимость: 45–50 тыс.».

Следующая сфера больше. В нее сумели запихнуть целое тело. Стоило мне увидеть рваные раны, как я тотчас понимаю, кто это. Это Сара: партнерша Эммануила. «Для аукциона, — гласит этикетка. — Смерть во время исполнения номера. Текущая ставка: 300 тыс.».

Рядом с ней другой резервуар. В нем плавают два тела. Им хватает места, потому что от них мало что осталось. Астрид и Луна, вернее, их части.

Их тела — два красных обрубка. По какой-то причине акулы пощадили их лица, и они остались нетронутыми. Они разместились рядом, даже после смерти зеркально отражая друг друга. Так они начали жизнь, бок о бок, плавая в жидкости материнского чрева. Так и закончили, погрузившись в воду, когда акулы рвали их на куски.

Следующий резервуар пуст. Я поворачиваю его, чтобы прочесть этикетку. Чернила еще влажные: должно быть, надпись сделана совсем недавно. «Смерть через повешение. Ветеран Цирка. Не при исполнении».

Этот резервуар для Амины.

Я отталкиваю его, кое-как спускаюсь со стремянки и падаю на четвереньки. Меня рвет, и тогда я замечаю это. Кто-то побывал здесь, пока я бродила между рядов. Прямо передо мной, в дверном проеме, глядя на меня одним озорным глазом, лежит отрубленная голова куклы Греты. Только голова, из которой торчит набивка. Рядом — кусочки тела. Руки, ноги, туловище, все по отдельности, аккуратной кучкой.

Мне все ясно. Яснее не бывает.

Я кричу. Стоит начать, как я не могу остановиться. Я бегу по проходам, стаскивая с полок банки и коробки, выхватывая пакеты из морозильных ларей. Я швыряю их о стены, бросаю на пол, все, что только попадется мне под руку. Я топчу и давлю их.

Я уничтожу все, что есть в этой комнате. Я не позволю им заработать и пенса на людях, которых они убили.

Дверь открывается, и в комнату вбегают три охранника. Рядом со мной стремянка. Я быстро карабкаюсь вверх. Охранники со всех ног бегут ко мне.

Я хватаю с полки самый большой резервуар, открываю крышку и выплескиваю на них содержимое. С них ручьем стекает раствор уксуса; отрубленная голова задевает одного верзилу и с влажным шлепком падает на пол.

Они хватают меня и волокут прочь. Втроем. Я лягаюсь, царапаюсь, кусаюсь. Дикая, обезумевшая Кошка.

Бен

Мы еще раз проверяем детали: что я должен сказать, чего говорить не стоит, как все это время я должен смотреть в камеру и как должен говорить. Джек хочет написать сценарий, но я отказываюсь. Этак недолго и переусердствовать; как говорит моя мать — заученные наизусть слова звучат неискренне.

Забавно, что я следую совету женщины, которую я собираюсь предать.

Я делаю глубокий вдох.

— Ну, все. Я готов. Давай заканчивать.

— Ты действительно думаешь, что у тебя получится?

— Если только ее код не изменился за последние два дня.

Джек нажимает кнопку выхода в Интернет. Как я и предполагал, все новостные каналы наперебой кричат о нашей истории. Экран разделен на две половинки: на одной мое лицо, на другой — лицо Хошико. Правда, оно совсем не похоже на лицо настоящей Хоши. Да и я тоже не похож на себя.

Она хмуро смотрит в камеру, как будто хочет убить кого-то. Такое выражение лица у нее было в тот момент, когда она заявила, что ненавидит Чистых. Да, вид у нее и впрямь грозный.

Затем на экране возникает мое фото в возрасте лет четырех. Такой милый, славный ребенок. Другое фото: я в школьной форме невинно улыбаюсь в камеру.

Мы несколько минут слушаем репортаж.

Поиски пропавшего Бенедикта Бейнса продолжаются. Бенедикт, сын Вивьен Бэйнс, пропал или, возможно, был похищен в субботу вечером. Полиция расследует несколько версий и в данный момент в связи с похищением допрашивает скандально известную цирковую канатоходку по прозвищу Кошка.