Шоу для завистницы

Почему мне хочется что-то злое сказать, как-то пошутить, чтобы ее всерьез задело? Ведь это она меня ненавидит, а мне, откровенно говоря, по фигу!

— Радуешься жизни? — спрашивает Воскобойникова. — Недолго тебе осталось радоваться!

Она мне еще и угрожает!

Соглашаюсь:

— Да, радуюсь, а что, ты мне можешь в этом помешать? Теперь у тебя вообще нет ни одного шанса.

Потом успеваю опомниться: разве это в моем характере — бить лежачего? И теперь невольно лишь смотрю с жалостью, отчего Любочка и вовсе свирепеет. И делает шаг ко мне.

Но она, наверное, забыла, что я — мастер спорта. Между прочим, международного класса. Спортсменка, как и она. Обо мне даже не говорят — бывшая спортсменка, а о Любочке наверняка говорят. Все знают, что я — может, не всегда регулярно — хожу в спортзал, а по утрам бегаю: к реке и обратно…

Мое раздражение претензиями Воскобойниковой можно понять: сколько я ее знала, все ей доставалось легко. Она пропускала тренировки, симулировала болезни, во время соревнований пользовалась нечестными приемами — ей все сходило с рук. И вот единственный раз она споткнулась. Об меня.

Собственно, я вовсе не хотела что-то против нее предпринимать. Так получилось. Я хотела выигрывать, а не уступать Воскобойниковой, как советовал мне тренер. И что же? Она сломалась после первого же поражения! Неужели она считала, что ее никто и никогда не победит? Я, видите ли, ей жизнь испортила. Просто дура какая-то! Да если бы я так, как она, руки опустила, где бы я сейчас была!

Стоп-стоп, что это я расхвасталась? Не похвалишь себя, день пошел насмарку?

И вообще чего вдруг я в толпе тех, кто поминает Алину Караулову, вспоминаю о Любе. Дело в том, что я, на минуту отрешившись от царящего в кафе гомона, ухожу в себя и тут же чувствую почти материальный укол в затылок. Кто-то взглянул на меня так же, как тогда Воскобойникова.

Ах да, это же сестра Алины. Чего она ко мне привязалась? Выходит, во второй раз в жизни меня упрекают в том, в чем я не очень и виновата. Разве я насильно тащила Алину в свою охранную фирму?

Нет, дело даже не в том, тащила или не тащила, а в том, что девушкам нравится работать телохранителями. И Алине нравилось. А предпоследним нанял ее для работы директор завода железобетонных изделий. У его дочери-подростка начались трудности в школе и в секции конного спорта, куда девочка ходила, вот он и воспользовался услугами моей фирмы.

Никому из нас и в голову не могло прийти, что это может быть опасно. Чего греха таить, мои девушки, будучи хорошими спортсменками, считали, что на самом деле их умение в охранной деятельности не понадобится. То есть так же, как и все остальные, считали свою работу несколько… декоративной, что ли. Иными словами, не ощущали себя настоящими телохранителями, как ни грустно это отмечать.

И тогда, продолжая дальше логическую цепочку, я могла бы признаться, что таки мои знакомые мужчины были правы, не относясь серьезно к моей фирме…

Мурашки по коже! Еще немного, и я признаю себя виновной в смерти Алины!

А с другой стороны, связана ли ее смерть с работой телохранителем?

Убили Алину вроде бы не на работе… А что, если кто-то решил таким образом наказать меня?

Опять начались домыслы! Я же еще ничего не знаю, ни с кем толком не поговорила. Даже к своим девочкам не подошла в этой спешке…

— Что ты за мазохистка, Павловская! — вздыхая, говорит мне Катя. — За что ты грызешь себя на этот раз? Неужели принимаешь всерьез слова ее полоумной сестры?

Катя почти не знала Алину. Может, пару раз и видела ее, но она потащилась за мной на похороны и сидит рядом, потому что… боится за меня! Она знает что-то такое, чего не знаю я. И почему-то не говорит мне. Как же это я сразу не сообразила!

— Ты считаешь, что права, скрывая от меня это?

— Что? — неуверенно интересуется она, отводя взгляд.

Какая-то громкоголосая и решительная женщина берет нас с ней под руки и ведет в сторону накрытого стола.

— Проходите, проходите, садитесь, все уже готово.

Мы устраиваемся с Катей за столом среди людей, которых совсем не знаем. А ведь могли бы сесть рядом с моими телохранительницами, и уж они бы рассказали мне поподробней, что к чему.

Я нахожу их глазами.

— Ванесса Михайловна, идите, мы заняли вам место! — кричит мне Света с другого конца стола.

На нее шикают, и я пожимаю плечами: мол, так уж вышло, оставим все как есть.

— Позвольте, я за вами поухаживаю, — говорит мне какой-то мужчина. — Я — муж сестры Алины.

Мне сразу хочется отодвинуться от него. В самом деле, что они накинулись на меня? Я устала, только что с самолета. Я еще своего сына не видела, сюда приехала… чтобы такие нелепые предположения выслушивать?

— И вы тоже считаете, что я виновата в ее смерти?

Катя немедленно бросается на мою защиту:

— Это же надо такое придумать! Да если хотите знать, Ванессы вообще в городе не было.