Шоу Драконов. Помощница

А вот это было мне знакомо. Я тоже еще пару месяцев назад сделала бы все, чтобы остаться в «Бейли», но жизнь меняется. Очевидно, изменилась она и у нее.

– Раньше все было проще. Больше одаренных, больше возможностей. Ты даже представить себе не можешь, каково это: летать на драконе, а потом спуститься с него в самый низ, ниже уровня арены.

– Могу. Я летала на драконе однажды. Он буквально спас меня, когда оступилась на вершине спирали. И вряд ли мне предстоит ощутить эти эмоции снова.

В комнате повисла тишина. Она не была гнетущей, но все равно оставалась настороженной, странной. Наконец-то мне удалось удивить грандмэншу. Она растеряно хлопала глазами и даже переспросила:

– Летала? Но как это возможно?

Улыбнувшись, кивнула. Было странно рассказывать об этом кому-то. Настолько странно, что внутри все сжималось от предвкушения реакции и страха. Но почему-то я была уверена, что моя шалость не выйдет за стены этого кабинета.

– Да. В один из вечеров я нашла проход на одну из лестниц, ведущих на арену, и прошла по ней. Оказалась где-то на вершине спирали и, не удержавшись, прошлась до самого ее конца. А там мое маленькое приватное шоу прервал вер Перей, я оступилась и свалилась прямо на шею его дракону.

Не обладая Даром говорить, сложила свой рассказ, как умела. Конечно, он и на сотую часть не вышел таким же захватывающим, как то, что произошло в действительности. Не передавал тех будоражащих душу эмоций, что раз за разом рассыпались прекрасными картинками в моей голове.

Зато теперь наш разговор приобрел черты диалога. Я не хотела становиться ее безмолвным слушателем и внимать каждому слову. Инициатива должна быть хотя бы попеременной. Она сама учила меня этому.

Веледа и сама поняла, что ученица из меня вышла неплохая. Ей пришлось взять себя в руки. Откинувшись в своем кресле, она сказала:

– Я иногда забываю, кто ты и какие сюрпризы таишь. Это так знакомо и отдается тупой болью в самом сердце.

Совершенно не поняла, о чем она. Поэтому лишь пожала плечами. Сразу же последовал новый вопрос:

– И каково оно – летать верхом на драконе?

Глаза женщины внезапно загорелись тем самым огнем, который я видела лишь у наездников. Все они смотрели после приземления так: с диким, бешеным восторгом. У меня были по приземлении несколько иные чувства…

– Я ощущала себя свободной.

Свободной от стереотипов, статуса прислуги и от ситуации, в которой тогда оказалась. Если б только знать, что все это были лишь цветочки. Плоды ждали меня впереди, или, возможно, они еще ждут? Кто знает.

Кажется, мой ответ удивил Веледу. Не желая раскрывать эту тему, взмахом руки извинилась и попросила ее продолжить. Она тряхнула головой, отгоняя непрошеные мысли, и действительно возобновила свой рассказ:

– Тогда тебе проще нас понять. Кто летал, уже никогда не сможет ходить по земле спокойно.

Была не согласна с ней, но какое это имело значение? Веледа говорила дальше:

– Прости меня, я немного затянула свои оправдания. Просто хочу донести до тебя, что в душе я навсегда осталась наездницей, а матерью в прямом смысле этого слова стала совсем недавно. А подругой была и вовсе едва ли несколько лет.

Почему-то после этих ее слов я ощутимо напряглась. Жаль, рядом не было моего чемоданчика с яйцом. Оно всегда действовало на меня успокаивающе.

– В годы моей молодости, когда родители были еще живы, я получила место наездницы довольно быстро. Одаренная, с прекрасной родословной. Восемьдесят пятая в поколении, где несколько раз отметились настоящие звезды цирковых шоу и даже несколько игроков в футскай. Весьма посредственных, впрочем.

Все-таки я была немного удивлена. Нет, конечно, по Веледе Феделии было видно, что воспитана она прекрасно: идеальная выдержка, манеры, самообладание и даже стиль. Но чтобы настолько…

Да, ее жизнь тоже нельзя назвать скучной! Одно «приключение» с материнством чего стоит. А тут еще и потомственная звезда…

– В те времена в Высокий цирк ежегодно приходили по три-четыре потенциальных наездника. Они тренировались, учились и даже иногда выступали в шоу на вторых и третьих ролях. Единицы из них становились звездами и оставались, а уже им, в свою очередь, через год-два подбирали новую должность по истечении обязательного срока отработки.

Сейчас такое сложно было представить. В Солитдаре всегда найдется десяток самых престижных работ попроще, чем в цирке, но не менее статусных. Возле этого места создали такую ауру таинственности и недоступности, что записывают детей в наездники драконов на арены и стадионы сызмальства.

Судя по всему, после ее слов я немного отвлеклась и задумалась, потому что вывело меня из этого состояния насмешливое покашливание Веледы. Посмотрела в ее грустные глаза, зарделась, а она, снова поймав мое внимание, продолжила:

– Понимаю, что сложно поверить в то, что всего сорок-пятьдесят лет назад все было по-другому, но как есть. Так вот, когда я пришла в Высокий цирк, то мне назначили наставницу. В этом плане мне повезло: ею оказалась Эванесенс Лавли.