Шоу грешного праведника

– Какая такая секта? Порфирий – сектант? Не смеши людей. Имеет жену, под Варьку клинья подбивает. Думаю, уже подбил, если она нам постеснялась рассказать, чем вечер закончился. И ты называешь его сектантом? Видела я документальный фильм о сектантах – хлыстах и скобцах. Жуть! Нет, если жену и любовницу имеет, то уже не сектант! – отрезала Алина.

– Слушай, а если он мормон?

– Кто-кто? – скривилась Алина.

– Мормон. Если это так, тогда поведение Порфирия вполне объяснимо: в среде мормонов допускается многоженство.

– А что ты о них знаешь, об этих мормонах? Они тоже грозятся вторым пришествием и судным днем?

– Что я знаю? – Я напрягла свою память. Из учебника по религии вспоминалось лишь то, что секта мормонов была организована в девятнадцатом столетии в Соединенных Штатах, что вероучение мормонов включает в себя наряду с элементами христианства элементы ислама, то есть одному мужчине разрешается иметь несколько жен. Прискорбно, но это все, что мне удалось вспомнить. – Алина, я знаю, кто нам нужен! – осенило меня. – Мы поедем в университет на кафедру истории и философии.

– С ума сошла? Что мы там забыли? – насторожилась Алина.

– А там мы найдем одного человека. Помнишь, к нам в «Пилигрим» заходил пожилой мужчина, мой знакомый, мы его отправляли в путешествие по Италии? – Алина отрицательно покачала головой. – Ну, вспомни, статный такой, с бородкой. Его зовут Захаров Владимир Иннокентьевич. Ну?

– Не помню. Так что с ним, с этим Захаровым?

– Когда я училась в университете, он читал у нас историю, а еще раньше он преподавал научный атеизм. Я что подумала? Кому, как не ему, знать все религиозные течения, какие из них безвредные, нейтральные, а какие опасней трясины. Есть же и такие, радикалы, которые призывают к физическому устранению иноверцев. Вдруг наша Алена попала именно в такую секту?

– И Варьку засасывает. Вон как она изменилась! Лучших подруг скидки лишила. Поехали! Вроде бы Алена называла общину.

– «Единство духа» – подсказала я.

Глава 7

В университет мы приехали после четырех часов – на кафедре не было ни одной живой души. Дверь заперта на замок, в коридоре – тишина: ни студентов, ни преподавателей. В принципе я ожидала нечто подобное. Конец января – время студенческой сессии, и преподаватели, очевидно из вредности, не сидят сутками на кафедре на тот случай, если сюда случайно забредет «хвостатый» студент. Есть расписание консультаций и экзаменов. Будь любезен, дружок, приходи в положенное время: ждать тебя никто не будет.

– Опоздали, – расстроилась Алина.

Я подошла к стене, на которой висело расписание консультаций.

– Захаров, Захаров, – бормотала я себе под нос, опуская палец по списку все ниже и ниже.

– Зачем вам нужен Владимир Иннокентьевич? – раздался за спиной громовой бас.

От неожиданности я вздрогнула и повернула голову.

– Владимир Иннокентьевич, разве можно так пугать?

Передо мной стоял Захаров. Годы мало его изменили. Он оставался таким же худощавым, подтянутым, с неестественно прямой спиной. Помнится, в студенческие годы мы дразнили его Аршином. Тогда он редко надевал костюмы, предпочитая демократичную одежду: джинсы и свитера. Он и сейчас был в джинсах и в пуловере с поперечными полосами. Выглядел он очень молодо, от студента его отличала только седина в поредевших волосах на голове и в бороде.

– А ну-ка напомните, кто вы такие? Заочницы?

«Да, годы все-таки берут свое, – с сожалением подумала я. – Казалось бы, не так давно и виделись, а уже нас не помнит».

– Владимир Иннокентьевич, не признали? Я Марина Клюквина, правда, когда училась у вас, была Сафонова, – я назвала девичью фамилию. – Вы у нас читали тематические лекции – «Религии мира».

Захаров пожал плечами, мол, все равно не помню.

– А год назад вы в нашем агентстве покупали тур. Вы хотели побывать в Италии. Помните?

– Как же можно забыть? Флоренция, Рим, Ватикан… Прелестная поездка… А сейчас, простите… – Владимир Иннокентьевич замолчал, предоставив нам право огласить цель своего визита.

– Мы к вам по делу. Вы не могли бы уделить нам полчаса?

– Что ж, идемте. У меня до консультации с вечерниками есть час. Прошу, – Захаров открыл ключом дверь на кафедру и жестом пригласил войти внутрь.

Он включил свет, подошел к одному из письменных столов.

– Если вас не затруднит, возьмите вон те стулья и присаживайтесь. Извините, что не ухаживаю – годы не те.

Мы так и сделали.

– Владимир Иннокентьевич, мы пришли к вам как специалисту по религии.

– Когда это было?! Сейчас я читаю курс истории древних веков. Шумеры, древние египтяне, греки, римляне.

– Да, но ведь и религию вы не полностью забыли? – задала я наивный вопрос.

– Конечно, знания из головы ветер времени не выдует. А в чем суть вашей проблемы?

– В нашем агентстве работает девушка, – я решила пока говорить только об Алене, чтобы узнать, что собой представляет община «Единство духа». – Она попала в беду. Ее затянули в секту. Мы ее не узнаем. Все разговоры с ней сводятся только ко второму пришествию Иисуса Христа и судному дню.