Шоу грешного праведника

Ехали мы долго. Всю дорогу я молчала. Леша несколько раз пытался со мной заговорить, но каждый раз я пресекала его попытки односложным обещанием: «Потом». Скоро Леша отказался от дальнейших расспросов и сосредоточился на слежке. Выбрав нужную дистанцию, он упорно ее удерживал. Между джипом и его легковушкой всегда было не меньше трех машин. Надо отдать должное Диамиду, или как его там звали в миру, ехал он уверенно и скорость сверх положенных километров в час не завышал.

Мы миновали дачные поселки, прилегавшие к городской черте, проехали несколько населенных пунктов и свернули с трассы на второстепенную по значимости дорогу.

– Через десять километров деревушка Строгино, за ней начинается лесной массив, – вспомнила я. – Кстати, ты ничего не слышал об элитном поселке в этих краях?

– Элитный поселок? Нет, не слышал. Может, в самом Строгино что построили? Место хорошее, – ответил Леша и ослабил педаль «газа».

Следить стало труднее. По дороге в Строгино мы ехали одни: джип Диамида и Лешкин тарантас. Нагло преследовать мы не решились – отстали метров на двести, хорошо понимая, что, если джип немного придавит, мы его потеряем из виду.

Но джип в Строгино не въехал, он свернул на проселочную дорогу и махнул в сторону леса. Через несколько минут машина скрылась за стволами высоких сосен.

– Леша, жми! – закричала я. – Уходят!

Но Рюмин и без моих воплей выжимал из своей колымаги все возможное. Мы домчались до развилки и скатились на проселочную дорогу. Тут без шипованной резины нам пришлось бы туго – колея была узкая и плохо откатанная, рассчитанная разве что на тракторы и внедорожники. С горем пополам мы углубились в лес. Дорога петляла по холмам. Мы ехали довольно долго. Джип, более приспособленный к такому бездорожью, успел вырваться вперед. Мы его не видели, впрочем, я надеялась, он нас тоже.

Въехав на высокую горку, я попросила Алексея остановить машину.

– Стой, рисковать не будем. С этого места и так вся округа видна.

Мы вышли из авто. Дорога уходила вниз. Холм, на котором мы стояли, был высоким, на его склонах росли сосны, к моей радости, не слишком густо, их стройные стволы не мешали обзору. У подножия холма, недалеко от дороги виднелись какие-то вытянутые в длину строения, обнесенные высоким забором.

Я достала из сумки позаимствованный у Ани полевой бинокль и стала вглядываться в непонятные строительные объекты.

– Что это? – спросила я, недоумевая. – Это и есть поселок для «избранных»?

Всего зданий было семь. Пять одноэтажных построек, похожих на бараки, стояли параллельно друг другу. Одно строение с широким остеклением стояло чуть в стороне, оно напоминало магазин или столовую. Еще одно здание, смахивающее на обычный деревенский дом с высоким крыльцом и с трубой на крыше, располагалось недалеко от ворот. Рядом с домом стоял джип, у которого топтались три фигурки. Подкрутив резкость в бинокле, в одной из фигурок я узнала Алину. Она стояла, прислонившись к джипу. Фигурка покороче и потолще – сестра Аврелия. Она взяла Алину за руку и повела в дом. Та не упиралась, но шла, как мне показалось, нехотя, отставая от Аврелии на полшага.

– Что это? – повторила я свой вопрос, оглянувшись на Алексея.

– Бывший пионерский лагерь «Росинка».

– Откуда знаешь?

– У нас здесь сборы проходили по спортивному ориентированию. Правда, давно, я еще в школе тогда учился.

– Леша, ты машину за бугор поставь, чтобы ее снизу видно не было. Светиться нам незачем. И пойдем, рассмотрим все поближе.

Рюмин откатил автомобиль на другую сторону холма, и мы пошли. Скатившись с горы, мы уперлись в забор, сколоченный из крепких досок.

– Недавно поменяли, – отметил Алексей, поглаживая ладонью свежие доски, еще не тронутые краской.

– Чего не скажешь о корпусах, – сказала я, разглядывая через щель в заборе местами облупившуюся штукатурку одного из бараков. – Сколько же лет этому пионерскому лагерю?

– Лет сорок, не меньше!

Мы двинулись вдоль забора, иногда припадая глазами к попадающимся на нашем пути щелям между досками.

«Один корпус, второй, третий, – отсчитывала я бараки. – И ни одной живой души».

Я уже подумала, что лагерь пуст, если не считать, конечно, сестры Аврелии, брата Диамида и Алины, но вдруг из-за забора послышались голоса. Я остановилась и, повернувшись лицом к Алексею, приложила к губам палец, мол, молчи и не двигайся. Он послушно замер, словно охотничий пес в стойке, почуявший дичь.

Я приложила ухо к шершавым доскам.

За забором изъяснялись тихо, но слова разобрать все же было можно.

– Не набирай много, – говорил один голос. – И этого хватит.

– Холодно, замерзнут, – вроде как кого-то жалея, отвечал второй. – Возьму еще парочку.

Послышался глухой стук, как будто один предмет ударился о другой.

– С чего они замерзнут? Температура-то плюсовая.

– Ну да, если что, с нас спросят. Кому нужны лишние проблемы? Слушай, а ты видел? Дамочку привезли.

– Ага. Молодая, красивая.

– И что с того? И мы были такими.

«Они говорят об Алине», – догадалась я.

– Ох, скука, – последовал затяжной вздох.