Шоу грешного праведника

– Похоже, что зря, – пробормотала я мимо трубки и громче добавила: – Сергей Петрович, я только хотела узнать, есть в уголовном кодексе статья, по которой бы судили за выращивание мухоморов, или нет?

– Есть такая статься, только она трактуется несколько иначе. А именно: любой гражданин несет уголовную ответственность за производство наркотиков.

– А мухоморы можно отнести к наркотикам?

– Ну, ведь вы сами мне только что сказали, что в небольших дозах производные мухоморов могут использоваться как наркотики. А если имеет место умышленное отравление, приведшее к летальному исходу, то и статья будет применена соответствующая – лишение свободы сроком до пятнадцати лет.

– Спасибо, – поблагодарила я и отключила телефон, дабы избежать дальнейших расспросов Воронкова.

Глава 23

Только я успела перевести дух после разговора с капитаном, как меня посетило странное ощущение, будто в «Пилигриме», кроме меня, кто-то есть еще. Я прислушалась. Тихо. Память вернула меня на несколько минут назад.

Точно, когда я разговаривала с Воронковым, над входом в агентство зазвенел колокольчик, а я, увлеченная беседой, на звон никак не отреагировала.

Удивляясь своей беспечности, я крикнула из кабинета:

– Алина? Ты?

Тишина.

«Дверь открыта – заходи, кто хочет, выноси все, что сможешь вынести, а я тут сижу, любезничаю с Воронковым и за своим имуществом не смотрю. А у меня, между прочим, на диване в зале для посетителей сумка валяется с паспортом и ключами от квартиры. Как вошла, так и бросила. Видите ли, торопилась позвонить разлюбезному капитану».

Обеспокоенная своим ротозейством, я вылетела из кабинета посмотреть, действительно ли кто-то вошел или мне показалось.

Увы, не показалось. На диване сидела сестра Аврелия.

«Вот уж кого я не ожидала здесь увидеть. Интересно, зачем она пришла? Выяснить отношения с Алиной? Диамид донес, как его выставил за дверь не вовремя вернувшийся муж? – гадала я. – Ну а мне как теперь себя вести? Что я тут делаю, если Алина меня вчера уволила или хотела уволить, по настоятельной просьбе все той же Аврелии?»

Я ошибалась – мое присутствие в «Пилигриме» отнюдь не удивило сестру Аврелию:

– Ну здравствуйте, Марина Клюквина.

Удивилась я.

«Значит, она в курсе, кто есть кто. Плохо. И что же за этим последует?» – мысленно спросила я, но угадывать не стала, решила подождать, что сама преподнесет Аврелия, и на ее приветствие смело ответила:

– Здравствуйте, сестра Аврелия.

«А пусть и она знает, что мне тоже многое известно».

– Есть разговор, – без обиняков перешла к делу Аврелия.

– «Пилигрим» не продается, ни при каких обстоятельствах, – чтобы не подвергать себя уговорам, заранее ответила я.

– Я пришла поговорить не об этом.

– А о чем?

– Нам нужна ваша подруга.

«Решили с Алины содрать деньги за моральный ущерб? Или, наоборот, ей приплатить, чтобы поменьше рот раскрывала о том, что видела и слышала на собраниях общины «Единство духа?»

– Нет, – читая мои мысли, ответила Аврелия. – Нам нужна другая ваша подруга, не Алина – Варвара.

От неожиданности я не совладала с лицом и через секунду почувствовала, как мои глаза норовят выпасть из глазниц.

– Кто вам нужен? – хриплым от волнения голосом спросила я.

– Варвара, – в отличие от меня, Аврелия была спокойна как вековой айсберг, мирно дрейфующий меж прочих льдин.

– Варвара? – тупо переспросила я.

– Варвара, – повторила она для тех, кто слабо соображает в момент крайнего волнения. – Я знаю, что вы ее разыскивали. Может быть, вы ее уже нашли?

Мысли в моей голове закопошились, словно голодные тараканы: «Как же так? Мы Варьку ищем в религиозной общине, а община ищет ее у нас? Где же она тогда на самом деле?»

Вконец отупев от большого количества враз нахлынувших на меня мыслей, я отчаянно завертела из стороны в сторону головой, мол, не знаю, и все. Очевидно, мой ответ показался Аврелии неискренним. Скроив недовольную мину, означавшую: «Ну кто же тебе поверит?», она спросила:

– А может, мы договоримся? Хотелось бы по-хорошему. Десять процентов ваши.

– Десять процентов от чего?

– От стоимости того, что ваша Варвара у нас взяла.

– А что она взяла?

– Ценные вещи, принадлежащие общине.

– Золотой крест, привезенный из Византии? – воскликнула я, озаренная догадкой.

Моя излишняя эмоциональность сыграла со мной дурную шутку. Аврелия внимательно на меня посмотрела и едва слышно произнесла:

– Ну, конечно же, вы его видели.

– Я? Нет, что вы! – спохватилась я, но было уже поздно.

– Вот что, вы поедете вместе со мной.

Я хотела возразить: «Никуда я с вами не поеду, у меня своих дел по горло», но, посмотрев в глаза Аврелии, осеклась.

Взгляд Аврелии давил на меня многотонной плитой. У меня возникло такое ощущение, будто она подобно малазийскому хилеру влезла в мою голову руками и изрядно там покопошилась. Связь мозга с телом была нарушена. Теперь я видела и слышала, но почему-то со стороны, как бы осознавая свое тело чужим объектом.