Шоу не должно продолжаться

В целом картина складывалась довольно расплывчатая.

Коллеги из Новомосковска регулярно и добросовестно предоставляли информацию о кражах, но уловить в этой информации какую-то тенденцию и соответственно выделить признаки, по которым можно было бы предположить, что вот эту кражу совершил озверевший от голода «гость» из Узбекистана, было проблематично, ничто не указывало, что в какой-то из них мог участвовать Юсуф.

Гуров тщательно изучал протоколы осмотра мест преступления и показания очевидцев и свидетелей, но все описания были довольно однотипными, а если встречалось упоминание об уликах, то вещи эти были таковы, что вряд ли могли иметь отношение к Юсуфу.

Кроме того, мелкие кражи довольно часто совершались ближайшими соседями, и иногда уже в процессе дознания несложно было определить главного обвиняемого.

Что касается более серьезных преступлений, таких, где грабители не только забирали ценности, но и причиняли вред здоровью их хозяев или случайных очевидцев, то здесь тоже не было ничего, что могло бы указывать на Юсуфа. Описанные в протоколах травмы, как правило, были либо получены в драке, либо «от удара тупым предметом». Жертв с перерезанным горлом среди пострадавших не попадалось, и в глубине души Лев был этому даже рад.

Сводки, регулярно присылаемые миграционными службами, тоже давали немного. Юсуфов было достаточно много, попадалась и фамилия Анзуров, но всякий раз либо имя перед этой фамилией стояло неподходящее, либо очередной Юсуф оказывался не Анзуровым.

Отчаявшись, полковник даже решил задействовать малоперспективное «террористическое» направление и вновь встретился со своим знакомым из соответствующего департамента.

— Вероятность, конечно, мизерная, но мне уже выбирать не приходится, — с грустью говорил он. — Никаких конкретных наводок нет, так что приходится осуществлять, что называется, «ковровые бомбардировки». Тупо перелопачиваю статистику в слабой надежде найти хоть что-то.

— Но ты ведь говорил, что опыт сотрудничества с экстремистами у него скорее отрицательный.

— Да, но сейчас он в отчаянном положении. Денег нет, перспектив тоже. Он ведь понимает, что за ним охотятся. Может просто от озлобленности снова на эту стезю ступить. И тогда уж пощады не жди, всех «замочит». К тому же, даже если его не удастся вычислить как действующего участника группировки, может быть, он попадется где-нибудь среди ликвидированных. Такие вещи тоже не помешает отслеживать. Хорош я буду, если продолжу искать парня, который давно на том свете.

— Ладно, я посмотрю, что можно сделать. Юсуф Анзуров?

— Да, именно.

— Конечно, такая мелкая сошка, как правило, действительно идентифицируется только тогда, когда оказывается среди «ликвидированных». Но посмотрим. Посмотрим, что можно сделать.

Однако время шло, а в нашумевшем деле об убийстве известного журналиста так и не появлялось ни следов, ни новых зацепок. Юсуф как в воду канул.

Разосланные повсюду фотографии «особо опасного преступника» лежали мертвым грузом, полицейские хроники полезной информации не давали, а имена и фамилии в сводках миграционных служб не вызывали никаких знакомых ассоциаций.

Просмотр этих списков для Гурова превратился уже в некое ежедневное обязательное упражнение, вроде вечерней гимнастики. Почти каждый вечер перед тем, как уйти с работы, он около получаса проводил за компьютером, изучая данные из Новомосковска, а также заходя в базы столичных миграционных служб, просматривать которые тоже считал небесполезным.

Что-то подсказывало ему, что Юсуф, хотя и скрылся из поля зрения, но не ушел далеко.

— Губайдуллаев Музафар Камильевич, Мирзоев Хамзат Умарович, Натфуллин Фарид Раифович, — как-то вечером зачитал он вслух очередную «порцию». — И была же охота у людей так язык коверкать. А, Стас? Что это за имена? Сдуреешь, пока выговоришь.

— Имена как имена, — равнодушно ответил Крячко, уже собиравшийся домой. — А когда у нас при «совке» девочек Революциями называли, а мальчиков Авангардами, это лучше, что ли, было? Читай себе, обогащай духовный опыт. Тебе все равно больше ничего не остается. Сколько времени прошло после того, как ты за ним в Новомосковске гонялся?

— Да уж больше двух недель.

— Вот то-то и оно. Он, скорее всего, давно уж в родном ауле барашков пасет, а ты его все по столичным закоулкам ищешь.

— Как бы он, интересно, в этот родной аул смог попасть? — не согласился Гуров. — На каждом перекрестке карточка с его физиономией имеется. Про вокзалы и границы я уже не говорю.

— Необязательно через вокзалы и границы. Можно и нелегально. Автостопом.

— На какие шиши?

— Ну тогда не знаю. Тогда ищи. Буду за тебя кулаки держать.

— Спасибо, Стас, ты настоящий друг. Бикметов Сабир Нурмуахметович, Губашев Заур Хайдуллаевич, Усманов Мансур… погоди-ка. Что это за Губашев? Заур Губашев? Губашев Заур Хайдуллаевич? Так это же… Это же он!

Не в силах сдержать эмоции, Гуров вскочил со стула и, не обращая внимания на вытаращенные в изумлении глаза Крячко, проделал несколько замысловатых танцевальных па.

— Слышь, Иваныч, с тобой все в порядке? — ошалело проговорил Стас.