Шоу непокорных

Я смотрю в пол, не решаясь посмотреть им в глаза. Мне понятно, почему они готовы поддержать любого, кто сровняет это место с землей. Кстати, я тоже всеми руками «за». Просто я не уверен, что готов поддержать «Братство».

Мои родители всегда говорили, что это жестокие, безжалостные убийцы. Так утверждали все, — полиция, пресса, — мол, «Братство» — это настоящее зло.

Никогда не забуду тот ужас, когда они меня схватили. Ту леденящую душу уверенность в том, что меня убьют. Мои родители ликовали, когда бандитов поймали и повесили. Их тела несколько дней провисели перед Правительственным центром.

Я задумываюсь над словами Шона. Им нужны лишь Чистые.

Разве это оправдывает их действия? Может, и оправдывает. В конце концов, никого, кто придет на премьеру, нельзя считать невинной овечкой. Они все придут сюда, чтобы увидеть, как на арене мучаются и погибают Отбросы. Так что если план «Братства» удастся, они просто получат по заслугам.

Но ведь всего несколько месяцев назад ты сам был таким, говорит голос в моей голове. Тебе ведь тоже хотелось посмотреть представление, пока Прия и Хоши не открыли тебе глаза. Не лучше ли попытаться перевоспитать этих людей? Чтобы они поняли, что поступают нехорошо? Неужели насилие способно решить все проблемы?

Нет, нападать на людей — это нехорошо. Нехорошо убивать. И нет никакой разницы, на чьей вы стороне.

— Моя мать вовсе не обязательно выиграет выборы, — говорю я, не поднимая глаз. — Их может выиграть Лора Минтон. Все может поменяться, и не нужно для этого ни на кого нападать.

— На людей все равно будут нападать, Бен. — Голос Эммануила звенит убежденностью. — Здесь, в цирке, на людей нападали с первого дня его существования. На них нападали сегодня — на тебя, на Шона, на всех нас во время репетиций. А завтра многие из них умрут, независимо от того, прорвутся в цирк парни из «Братства» или нет. Сильвио уже это пообещал. — Эммануил показывает на маленьких детей, что мирно спят, свернувшись калачиком под одеялами. — У нас нет времени дожидаться исхода выборов. Думаю, ты понимаешь, почему происходящее с нами здесь не позволяет нам поверить в то, что, придя к избирательным урнам, Чистые вдруг осознают свою неправоту, что в них заговорит совесть и они раскаются. Даже если Лора Минтон выиграет выборы, если выполнит свое предвыборное обещание и закроет цирк, прежде чем это случится, пройдет не одна неделя, если не больше. Если же нет… — он умолкает, как будто подбирая слова, — если премьером станет твоя мать, это вряд ли облегчит нашу жизнь здесь. Скорее, наоборот.

Я смотрю на него, на его благородное лицо с отметинами львиных когтей. Я оглядываюсь на людей вокруг меня. Они все как один в шрамах и синяках — этакие памятные сувениры цирковой жизни. Я смотрю на Иезекиля. Какой бы номер ему завтра ни предстоял, ему страшно даже говорить о нем. Я видел мучения Шона и Лии, видел, как дергались их тела, когда их били электрическим током. Есть ли альтернатива сопротивлению? Разве что принять все, как есть, покорно подставить для удара другую щеку?

Нет, только не это. Уж лучше лечь и умереть прямо здесь и сейчас.

— Да, — говорю я. — Это необходимо.

— Значит, решено, — говорит Эммануил. — Все согласны?

— Все! — раздается дружный хор голосов.

Он поворачивается к Шону:

— И каков план?

— Я не знаю, — с виноватым видом отвечает он. — Феликс уехал отсюда на прошлой неделе, когда стройка закончилась, и с тех пор от него не было никаких вестей. Я знаю лишь то, что он сказал мне, когда мы виделись в последний раз.

— И что именно он сказал?

— Будьте готовы к премьере. Готовьтесь к войне, готовьтесь к побегу, — отвечает он.

Вокруг тотчас слышатся взволнованные голоса. Иезекиль, сияя улыбкой, толкает меня локтем в бок.

— Мы наконец выберемся отсюда! — говорит он. — Я вернусь к родителям, а ты сможешь вновь найти Хоши!

Я улыбаюсь ему. Мне нравятся его слова. Нет, конечно, все будет не так просто, зато теперь у нас есть надежда, которой не было еще несколько часов назад. Мы бросили вызов волкам и победили. Мы доказали, что способны дать достойный отпор жаждущим крови четвероногим хищникам. Возможно, мы сумеем дать отпор хищникам двуногим.

Хошико

Кадир ведет меня за собой по грязным, узким улочкам трущоб. Теперь я должна мыслить практично. Я должна как можно быстрее сняться для телепередачи и вернуть Грету.

Как только она будет в безопасности, мне нужно разыскать Феликса и поговорить с ним наедине. Выяснить, когда «Братство» собирается штурмовать цирк. По словам Феликса, они лютой ненавистью ненавидят Чистых. Что они сделают с Беном, если он попадет к ним в руки?