Шоу продолжается (СИ)

От греха подальше дожидалась Милаэля уже в комнате. Даже на балкон выходить побоялась — вот до чего довели! Еще и нехорошее предчувствие откуда-то взялось. Вот чувствовала я подсознательно, что приближается что-то очень нехорошее, прямо-таки страшное. Но, наверное, просто сама себя накрутила.

— Линна Виктория, прогуляемся? — спросил Милаэль, встречая меня в темно-зеленом костюме. Похоже, после обеда уже успел переодеться — до этого был в синем, что, кстати, не совсем вписывалось в местную моду. За спиной у него маячили камеры.

— Конечно, Ваше Величество, — согласилась я, принимая руку.

Милаэль повел меня к космолету, ожидавшему уже на знакомой площадке. Очевидно, добираться до Священного Древа предполагалось не пешком. Оно и хорошо. Посмотреть на город хотелось, а вот пиликать пешком часа три — ни капли. Я же на балу потом с каблуков свалюсь от усталости.

Милаэль молчал. Держался еще более отстраненно, чем обычно. И я бы тоже промолчала, но мне стало любопытно.

— Та арка, через которую мы проходили на выходе из зала с пространственным коридором… Это металлоискатель?

Во взгляде Милаэля появился хоть какой-то интерес:

— У вас на Земле пользуются металлоискателями?

— Ну да… в некоторых местах.

— Суть вы уловили верно. Это действительно является частью нашей системы безопасности. Но проверялся не металл. Не металл для нас опасен. Мы контролируем поступление любых технических приборов извне. Только то, что изготовлено в мирах Ливерея. Все остальное запрещено на ввоз. За редким исключением, как ваши планшеты — творение драконов. — Чуть помолчав, Милаэль расщедрился на небольшую лекцию: — В последнее время мы изготавливаем технику по особым технологиям, которые должны если не восстановить магические потоки в наших мирах, но хотя бы предотвратить гибель оставшихся деревьев. Потому что если они погибнут все и магия полностью покинет наши миры, уже будет ничего не исправить.

— Поэтому вы запретили ввоз остальной техники? Чтобы не навредить еще больше?

— Да, именно так.

А я с опозданием сообразила, что опять могла накосячить. Если бы у меня была какая-то техника, помимо этого планшета, опять бы вляпалась и нарвалась на скандал!

— Нас не предупреждали об этом. И я читала о мирах Ливерея. Если бы увидела упоминание об этом законе, я бы запомнила.

— Вероятно, вы читали что-то не то, — холодно ответил Милаэль. — И это была еще одна проверка. Если бы кто-то из невест попытался пронести в Ливерей запрещенную у нас технику, мы бы ее выставили. Ливерею не нужны девушки, которые не разбираются в элементарных правилах.

Ну, терять мне уже нечего…

— Так, может быть, не пойдем к Древу? Зачем меня проверять, если я не прошла первую проверку?

— Не говорите глупостей, Виктория. В отличие от остальных, вы действительно могли этого не знать, и это не так уж страшно. Это поправимо, в отличие от многих других вещей.

Последняя фраза прозвучала двусмысленно. Впрочем, здесь и гадать нечего — ясно, на что он намекал! На недавний скандал, участниками которого стали мы с Шайраном. Оттого и холоден настолько — считает, видимо, опороченной и недостойной. Да пусть что хочет, то и думает. Плевать мне на этого Милаэля. И на всех зрителей плевать. Главное, что я не считаю произошедшее чем-то ужасным. Как намекнул Шайран, мы не обязаны ни перед кем отчитываться за наши чувства друг к другу. Мне важно, что думает обо мне он. А что подумают другие — это их дело, которое меня никак не касается.

Полет был коротким. Это если пешком, то пришлось бы долго идти. А долетели минут за десять, после чего Милаэль помог мне спуститься на землю и оставил одну. Да, оставил! Заявил, что не будет мне мешать, я должна гулять здесь в одиночестве и прислушиваться к своим ощущениям, ни на кого не отвлекаясь. Обещал, что когда время придет, он за мной вернется. Я не стала уточнять, но очень надеюсь, что время придет не моей старости…

Вблизи Древо впечатлило. Конечно, я видела фото в интернете, видела его издалека, когда мы только прибыли в Ливерей, но вблизи это оказалось нечто невероятное. Огромное, прямо-таки гигантское. Крупные корни, словно вены, выпирали из земли у самого основания и дальше уходили в глубь. Толстенный ствол не обхватить, наверное, и вдесятером, если взяться за руки. Рядом с таким гигантом, упирающимся в небо, чувствуешь себя маленькой песчинкой, которая не может ни спасти мир, ни как-то иначе на него повлиять.

А еще здесь чувствуется печаль, сухость и медленное умирание. Оно уже смирилось, оно устало бороться. Оно готово умереть, и оттого печалится. Но это спокойная печаль, наверное, даже почти светлая, потому что Древо не противится. Черная, сморщенная кора, черные кривые ветви. В нем еще есть немного силы, но это — лишь тень былого величия.