Шоу семейных секретов

Утро понедельника выдалось суматошным. Родственники, прибывшие на прошлой неделе на похороны матери, собирались с вещами на выход. На ступеньках бетонного крыльца с колоннами стояла целая дюжина чемоданов. Всех пригласили на завтрак, но его приняли немногие. Кто-то дулся на супругов, публично уличенных в запретной связи с загадочной кузиной. Кто-то все еще переживал потерю любимой родственницы. Кому-то просто не хотелось есть, потому что двухдневные поминки накануне вечером переросли в грандиозную пьянку. Если бы не тетя Саша, разогнавшая мужчин из столовой кухонным полотенцем, они бы точно досиделись до песен.

За столом сейчас сидели отец с детьми, Катерина, тетя Саша, трое похмеляющихся мужчин и их супруги.

Они почти не говорили. Мужики выпивали, закусывали. Жены сверлили их агрессивными взглядами. Катя с аппетитом наворачивала кашу, не сводя взгляда с Эдика. Его сестра грациозно орудовала ножом и вилкой, расправляясь с яичницей. Отец пил кофе. Эдик тоже. Тетя Саша…

Перед ней стояли пустая тарелка и чашка. Она задумчиво рассматривала предложенную еду, не зная, что предпочесть.

– Саша, ты не собралась? – вдруг произнес отец громко и выразительно прошелся по ней взглядом.

Она действительно сидела в домашнем коротком халатике, надетом прямо на шелковую пижаму. Длинные волосы растрепались по плечам. Лицо прямо с подушки: слегка помято и, судя по всему, не умыто.

– Я остаюсь, – коротко ответила она и положила себе два сырника.

– Ты что? – еле выдавил отец, поперхнувшись кофе.

– У тебя не только с женщинами, но и со слухом проблемы, – ядовито отметила она, шлепнув поверх сырников несколько ложек сметаны. – Я остаюсь, Женя. Поживу пока.

– Пока, это сколько? – Отец прищурил припухшие глаза.

Он вчера тоже участвовал в мужских посиделках, забыв о зароке больше не пить.

– Пока Карина не приедет.

Тетя Саша сунула в рот большой кусок сырника, нарочно вымазавшись сметаной, и демонстративно повернула к отцу испачканное лицо. Она ядовито ухмылялась.

– А она приедет? – заинтересовался Эдик.

– Будь уверен, малыш, – мягко глянула она на него.

Кажется, тетка перехватила эстафету нежности, совсем не догадываясь, что мать редко ее проявляла. Тетка всячески опекала его все эти дни, что-то подсказывала и советовала держаться ее. Уверяла, что с ней не пропадешь.

– Был бы рад познакомиться, – пробормотал он.

– Не спеши радоваться, малыш, – утробно хохотнула тетка. – Та еще проститутка. Перевернет все вверх дном в вашем доме. Закрутит роман с твоим отцом. Станет жить в этом доме. Будет счастлива на костях твоей матери.

Она обвела взглядом всех присутствующих, разом притихших, и повторила:

– Та еще проститутка.

Отец вытер рот салфеткой, в сердцах швырнул ее на стол, но промахнулся, и она угодила прямо в большой соусник со сметаной.

– С чего ты взяла, что она приедет? – вдруг спросил он у Александры, глядя на нее с откровенной неприязнью.

– Я вызвала ее. Хочу, чтобы она присутствовала при оглашении завещания. – Тетя Саша с остервенением терзала сырники в тарелке.

– Какого завещания? – прошипел отец, сощурившись. – У нее разве было?.. Что тебе об этом известно, Александра?

– Что именно в завещании – нет, конечно. Но точно знаю, что оно было. И еще точнее знаю, что ты, Женя… – она ткнула в его сторону грязной вилкой, разбросав по скатерти творожные крошки, – можешь остаться с носом!

– С какой стати?

Желваки на его скулах заходили, кулаки сжались. Он готов был наброситься на кузину покойной жены, и все это понимали. В столовой сделалось еще тише.

– А с такой стати, Женя…

Тетя Саша демонстративно медленно вытирала рот салфеткой, потом нарочито долго складывала льняной квадрат ровным треугольником. Наконец она поправила волосы и выпалила:

– Что вы, на момент смерти Элеоноры, состояли в разводе. Уж не знаю, как прошел раздел имущества и был ли он. Но теперь… В связи с ее преждевременной кончиной раздел невозможен. Все, что было записано на ее имя, а также совместно нажитое и так далее, будет поделено по завещанию. И если ты в нем не упомянут…

Эдику захотелось заржать в полный голос, так ему понравилась скривившаяся физиономия сестрицы. Она была уверена, что более обеспечена, чем он. Всегда шушукалась с отцом. Он ее снабжал деньгами неограниченно. А ему…

На него даже фирму не перевел. Только обманывал. А что было оформлено на мать? Так, так, так…

Этот дом, точно. Квартиры в городе. Часть фирмы отца, если не вся она, записана на нее. Потом, кажется, спа-салон где-то в центре. Эдик не вникал, мать им занималась. Еще, кажется, были какие-то бутики. Эльза любила туда нырять за обновками. Уверяла, что там круто.

Блин, добра у матери было море! И если учесть, что она их любила очень странно, но почти одинаково, то можно надеяться: что-то ему перейдет по завещанию точно.

Если, конечно, она не успела все это продать перед побегом и перевести в деньги, которые, блин, исчезли.

– Ты едешь на фирму? – прервал отец повисшую паузу в столовой, обратившись к сыну.

– Да. Уже собрался. – Эдик мотнул Кате головой в сторону выхода. – Уже ухожу.

– Я с вами доеду. Забросишь меня в полицию.