Шоу семейных секретов

Алла снова ослушалась и продолжила идти. Противное предчувствие, глодавшее ее еще с самого утра, сдавило грудь костлявыми жесткими пальцами.

Нет, нет, нет… С ним все хорошо. Машина открыта потому, что кто-то взломал замки, отключил сигнализацию. Сережа дома и ни о чем таком не подозревает. А капитан Галкин сейчас говорит по телефону именно с ним и рассказывает о факте вандализма.

– Алла, ну зачем вы здесь? – раздраженно глянул в ее сторону Галкин и тут же махнул на нее рукой. – Как будет угодно, только ни к чему не прикасайтесь.

Она обошла его справа, вытянула шею в сторону открытой водительской двери и тут же испуганно отшатнулась. Нога! Сережина нога стояла рядом с педалью тормоза. Его ботинок, штанина – в этом костюме он был вчера на работе.

Он что же, уснул в машине? Но почему до сих пор спит? И зачем тогда вся эта суета, устроенная Галкиным? Не проще было просто толкнуть Сергея и разбудить?

– Дура! – горестно прошептала она, зажмуриваясь. – Какая же ты дура, Аллочка!..

– Что вы там шепчете, Алла?

Капитан Галкин встал перед ней, загораживая распахнутую водительскую дверь Сережиной машины. Он был широкоплечим и смог закрыть от нее то ужасное, во что ей до обморока не хотелось верить.

– Он… – Ее губы затряслись. – Он умер?

– Да. Сергей Пронин мертв. Думаю, уже часов десять, судя по окоченению трупа.

Он еле успел ее подхватить, чтобы она не грохнулась на землю.

– Зачем вы так?! – ахнула она шепотом. – Окоченению! Трупа! Это так… Так гадко!

– Но это правда. – Он слегка тряхнул ее и повел к своей машине. – Жестко, но правда. И я велел вам оставаться здесь. Зачем вы подошли? Не справились с любопытством?

– Нет. Не было никакого любопытства. Только тревога.

Каждое слово сопровождалось шипящим шлейфом, как будто кто-то выпускал из нее последний воздух, чтобы она вместе с Сережей перестала дышать. Только теперь, когда его не стало, она поняла, насколько сильно была влюблена в него.

– Я… Я любила его. Очень любила! – неожиданно призналась Алла. – И тревожилась сегодня все утро. Он не пришел на работу, и это было на него не похоже. И он так сильно нервничал в последние дни…

– Я это заметил, – согласно кивнул Галкин, усаживая ее на заднее сиденье своей машины. – Мы говорили с ним вчера.

– Я помню. – Алла кивнула и вдруг вцепилась в его руку, уставившись сухими глазами: – Скажите… Это сердечный приступ? От волнения? Как он умер?

– Я не знаю. Видимых следов повреждения при поверхностном осмотре не обнаружено.

Галкин точь-в-точь повторил то, что говорил кому-то по телефону.

– Это может быть смерть по естественным причинам. – И снова он повторялся.

– Так странно, – эхом откликнулась Алла, осторожно выглядывая из-за плеча капитана. – Молодой. Здоровый. И внезапно умер.

– Так бывает.

Галкин тут же отвлекся. К стоянке подкатила служебная машина. Из нее полезли люди в штатском. Сразу трое. Среди них высокая худощавая женщина с короткой стрижкой. Алла нашла ее неприлично красивой для такой работы. Для сериала про полицию – да, подходит. Но для жизненных реалий с ощупыванием неживого тела – нет. Кто она? Зачем тут? Может, это очередная женщина Сергея? Он любил дам постарше. Эта была как раз из таких: возрастных, красивых, самодостаточных.

Сергея выволокли из машины и уложили на черный пластиковый мешок. Задрали на нем пиджак и рубашку, штаны спустили. Алла закусила губу, чтобы не заорать на варваров. Мужчина с чемоданчиком принялся его осматривать и что-то говорить вполголоса красивой женщине средних лет. Она молча слушала и кивала каждому его слову. Когда он замолчал, тело Сергея запаковали и увезли уже на другой машине, что подъехала минуты три назад. А красивая женщина с тревогой глянула на Галкина и отчетливо произнесла:

– Ну, вот и началось. Именно этого-то я и боялась.

Глава 7

Виталик медленно выбрался из-под одеяла. С утра он ненавидел резкие движения, громкие звуки, яркие краски. Он медленно пробуждался, то открывал глаза, то снова погружался в дремоту. Когда спать уже совершенно не хотелось, вставал и осторожной поступью, словно боялся поскользнуться и упасть, шел в ванную.

Он долго стоял под горячим душем. Кожа краснела и ныла от горячей воды, но он никогда не делал холоднее. Чистил зубы. Ждал, когда отпотеет зеркало над раковиной, и аккуратно причесывался. Он не сушил волосы феном: это вредило коже головы. Стоило раз включить фен, как на следующий день перхоть усыпала воротник. Только полотенце и расческа с редкими зубьями. Еще минута уходила на то, чтобы осмотреть себя и удостовериться, что за ночь с ним ничего не произошло. Никаких изменений ни в одну сторону: ни в хорошую, ни в плохую. Он по-прежнему безлик.

Да. Это было его отличительной чертой. Незапоминающееся лицо, словно полустертый рисунок. По молодости он расстраивался, когда девушки на втором свидании его не узнавали, но смирился. Потом был рад. Особенно сейчас, когда он затеял частную розыскную деятельность.