Шоу семейных секретов

– Они могли исчезнуть только с его молчаливого согласия. Он мог просто за всем этим наблюдать со стороны и ждать, что будет дальше. Знаете, как сытый кот за глупой мышью? Приблизительно так, да.

– Другими словами, версий уйма?

– Сожалею, – развел руками Виталик. – Мне можно было соскочить. И, кажется, я вовремя это сделал. Вам сложнее. Если не найдете Элеонору живой или мертвой, дело повиснет…

За капитаном дверь закрылась уже полчаса назад, а Виталик все сидел и сидел, уставившись в одну точку.

Он маялся опасениями, которые с угрызениями совести не имели ничего общего. Попросту трусил, поскольку не был до конца откровенным с молодым капитаном. Виталик не все документы отдал ему в руки. Было еще кое-что, что он приберег для себя.

После того как Элеонора вышла из машины случайно остановившегося водителя, она не ушла в неизвестном направлении, а пересела в другой автомобиль. И он совершенно точно ждал на стоянке за углом дома, возле которого ее высадили. Виталику удалось заполучить записи с видеокамер того двора. Недешево обошлось, но он увидел то, о чем сейчас умолчал.

Марка и цвет машины без номеров. Силуэт пассажира, достаточно высокого, с которым Элеонора совершенно точно поцеловалась, когда села на пассажирское сиденье. Это мог быть дружеский поцелуй, родственный, материнский или поцелуй страсти. Но тот человек, которого поцеловала Элеонора, был ее сообщником. Никаких сомнений.

Глава 4

Пришлось состричь волосы. Предмет ее гордости покоился теперь на какой-то городской свалке в черном мусорном пакете. Или его давно растрепали птицы и свили из ее волос гнезда. Из такой шикарной шевелюры должно было получиться не одно гнездо, размышляла Элеонора, то и дело рассматривая новую себя в зеркале.

Она теперь мало была похожа на себя прежнюю. Короткая неопрятная стрижка. Пряди выкрашены в черный цвет, местами добавлено седины. Это делало ее лет на пятнадцать старше. А если учесть, что в свои сорок восемь она всегда выглядела на тридцать, то теперешний облик каждое утро вгонял ее в ступор. Стоило глянуть на себя в зеркало, как накатывала оторопь.

Конечно, можно было воспользоваться париком. Серж настоятельно советовал, едва не со слезами наблюдая за тем, как она режет свои волосы. Но Элеонора решила не рисковать. Парик – это всегда риски. Кому-нибудь на таможенном контроле придет в голову дернуть ее за волосы, и последует неминуемое разоблачение. Тогда она точно не будет похожа на ту тетку с фотографии в новом паспорте, который ей все никак не подготовят. Серж каждый день кормил ее «завтраками», отводил взгляд и неуверенно мямлил. И она знала почему.

Он был разочарован ее обликом. Она превратила себя в старуху, а он к ее новому образу был не готов. Особенно в гриме, который она накладывала перед выходом на улицу. И со специальными вкладышами под щеки. Он не узнал ее в первый раз, когда она осмелилась выйти из дома. Прошел мимо с букетом цветов, который тщательно прятал в большом пакете. Она его окликнула, и он отшатнулся, когда узнал ее голос. С того дня все и началось.

Он перестал любить ее как-то вдруг и сразу. И даже в темноте в постели не был прежним. Элеонора сначала растерялась, потом расстроилась, но, успокоившись, приняла твердое решение.

Она одна. Теперь она одна станет решать свои проблемы. И надеяться ей не на кого.

Встав со стула у зеркала с растрескавшейся амальгамой, Элеонора пошла в ванную. Долго холила свое тело массажной мочалкой и маслом. Тела под одеждой не было видно, и оно не выдало бы ее на людях. Потом вымыла голову, тщательно вытерлась и начала одеваться к ужину. Серж обещал сегодня заказать еду в ресторане.

– Сам заберу. Сам привезу, – отрапортовал он по телефону.

– С чего вдруг? – удивилась она.

Вообще-то Элеонора никогда не ела на ночь. Вообще ничего. После семи вечера только вода, и Серж об этом знал.

– Хочу праздника, милая. Нашего с тобой праздника. Давно никуда не выбирались. Давно не было как раньше.

Она хотела ему напомнить, что вместе они никогда и так не выбирались. Серж присутствовал на мероприятиях, которые она посещала вместе с мужем, но подойти не смел. Не смел даже с ней поздороваться. Они наблюдали друг за другом краем глаза, не более. Серж отчаянно ревновал. Нервничал. Она скучала.

Что в этом было хорошего? Зачем ему именно это «раньше»? Разве не хотели они нового будущего? Только их – без ее семьи, без его девушек. Без нервных тиков от мыслей, что их могут выследить. Да, ожидание будущего затянулось. Но это ведь не ее вина. Серж тянет с документами. Все, что ей нужно, это пересечь границу. Обо всем остальном она уже позаботилась. И как! Даже он не знает. Это был только ее секрет.

Голой она прошла в спальню квартиры, арендованной на ее новое имя. Хозяин умница не потребовал паспорта. Элеонора заподозрила, что тот сдавал квартиру, которую сам снимал. Больно вертляв был при встрече. В глаза не смотрел.