Шоу Шанс. Императрица

Смывая грим с небольшой комнатке за студией, Оля качала головой довольно и раздосадовано. С одной стороны, она искренне восхищалась бульдожьей хваткой, безупречной логикой и полным отсутствием деликатности у своей пожилой коллеги. Не зря, ой не зря личный блог восьмидесятилетней тетки собирал миллионные толпы. С другой — она, вроде как, тоже не на помойке себя нашла, и в профессии не первый день. Но как легко старая грымза перехватила инициативу, и вытянула Ольгу именно на тот разговор, которого она с самого начала пыталась избежать! О невеселом детстве «отказного ребенка», родителях, о которых она ничего не знала, попытках самостоятельно пробиться в жизни, которые здорово смахивали на попытки слепого щенка выгрести против цунами.

В результате Анита добилась того, чего, собственно и хотела — Ольга перед камерой выглядела этакой неумелой хищной плотвичкой, которая, чтобы выбраться из нищеты, готова хоть замуж, хоть голой на столе сплясать.

Конкурс надо было валить, последний шанс, но… не такой же ценой!

Мещерская скривилась и зачерпнула еще жидкого мыла — она чувствовала себя морально изнасилованной.

— Вот ведь, коза! — буркнула она, отплевываясь от мыла, попавшего в рот, — Убила бы, стерву старую. — И нелогично добавила, — Надо будет узнать, сколько она берет за личные уроки… Если…

Если удастся выскочить из этой пакостной истории живой. Об этом Оля избегала не то, что говорить — даже думать. Она приняла решение и планомерно воплощала его в жизнь. Сомнениям и сожалениям места не было.

Просто… вот такой был день. Сложный. Вот и сорвалась.

На самом деле дело было не в нервах. Просто шевельнулось предчувствие. Но Оля не услышала его голос. В отличие от матери, которой девушка никогда не знала, в дочери он говорил очень слабо.

Поэтому Ольга Мещерская спокойно умылась, старательно вернула на лицо выражение: «Не стучите, никого нет дома», закинула красивое платье в сумку, а сама облачилась в старые удобные джинсы, футболку с разорванными наручниками, повязала на талию псевдошерстяную кофточку, одела балетки, закинула на плечо бэг, проверила солнечные очки и шагнула из здания телебашни под жалящее солнце.

До монорельса было всего тридцать метров. Слишком мало, чтобы свариться заживо и слишком много, чтобы получить удовольствие от прогулки. Анастасию Каменеву, дочь знаменитого скрипача, прямо от дверей подхватил личный коптер. Лизу Мон, восходящую звездочку модельного бизнеса — уже ожидало дорогое такси бизнес-класса.

Олю ждал тесный и душный вагончик.

Против воли вспомнились детали интервью и замаскированная под сочувствие мерзкая улыбочка старухи, довольной, что все идет по плану:

— Скажите, Оля, вы когда-нибудь думали о несправедливости жизни? Почему одним все, другим ничего?

Тогда она сдержалась и с достоинством ответила в том духе, что у богатых тоже есть проблемы. Например, олигарх Макс Олич умер от вируса Холла, и все его миллиарды не помогли.

Сорвалась она позже. Когда старуха, потеряв совесть, ковырнула самое больное — мать. Которая даже не пыталась узнать, что с ее ребенком. Даже анонимно.

На вопрос, что Ольга думает о такой матери, девушка запрокинула голову, стараясь удержать слезы и первый раз, за все это пакостное шоу, сказала то, что думала:

— Скорее всего, моей мамы уже давно нет в живых.

— Почему вы так думаете? — мгновенно вцепилась в нее Анита, — или вы пытаетесь таким образом оправдать ее поступок, чтобы сохранить в душе хотя бы один светлый идеал?

Ольга резко выпрямилась. Слезы просохли, словно и не было. Две сверкающие дорожки остались, но кого они волнуют, когда ясные глаза вот так сверкнут гневом и настоящей, не «сделанной» гордостью.

— Я не «думаю», я знаю. Я тоже журналист и умею профессионально собирать информацию. И, поверьте мне, я искала свою маму. Именно поэтому я и уверена в том, что ее давно нет. Потому что так могут молчать только могилы.

А что касается идеалов, — Ольга в упор посмотрела на Аниту и неожиданно, под плохо сделанным сочувствием и мерзкой усмешкой, в глубине выцветших глаз обнаружила одобрение старшей коллеги, — С идеалами у меня все в порядке. Я горжусь своей родиной, которая выстояла в глобальной катастрофе, став примером для всего остального мира. Это счастье — родится, жить и быть гражданкой такой страны! Я — дочь Славии. Этого достаточно. Этого должно быть достаточно для кого угодно, — последние слова прозвучали неожиданно спокойно, без пафоса, но с такой внутренней убежденностью, что пробило даже видавший виды персонал телецентра.

Анита откинулась на кресло и несколько раз, беззвучно (помня о чувствительных микрофонах) сдвинула ладони. И Оля поняла, что это была еще одна провокация. Которая отлично удалась.

Ольга высматривала грузовую платформу, чтобы под ее тенью пробежать эти клятые тридцать метров, до следующего козырька.