Шоу "Шанс"

     Кирилл немного помолчал. В глубине души он и сам понимал, что старожил прав. Но мысль о колодце, который наверняка имелся в этих развалинах, оказалась сильнее. Он почти зримо представил себе этот колодец - квадратное отверстие в каменных плитах, примерно полтора на полтора, окруженное небольшим порталом, глубиной метров шесть... почему-то так представилось. Оттуда веет прохладой. А в глубине темное, неподвижное зеркало воды отражает выступившие на ночном небосводе звезды.

 - Ну, ладно. Давай... полчаса послушаем.

     Артем вздохнул. Спорить не было никаких сил. Поэтому он промолчал, соглашаясь. И так, в молчании, протекли следующие тридцать минут. Воздух казался неподвижным, желанная прохлада так и не наступила. Прижавшись щекой к земле, Кирилл отчетливо услышал крота, роющего подземный ход прямо под ним. А больше ничего. Со стороны пирамиды не доносилось никаких звуков.

 - Я пошел, - объявил он, как только тридцать минут истекли.

     Солнце к тому времени уже село, и на небо вскарабкалась огромная, почти идеально круглая луна. Она осветила равнину и идти стало легче, но если Кирилл откровенно порадовался, то Тема почувствовал себя крайне неуютно. Почему-то возникли навязчивые ассоциации с тиром, в котором они с Киром не стрелки, а призовые мишени.

 - Может все-таки по-пластунски? - вполголоса предложил он.

 - Тебе самому-то не смешно? - Кирилл мотнул головой в сторону пирамиды, - гляди сам, нет ничего. Пусто!

     Артем перевел взгляд туда, куда указывал подбородок Кира... и похолодел. Это была не метафора: ледяное копье словно пробило его от макушки до пяток.

 - Кирюха, - хрипло спросил он. Голос отчего-то сел, и пришлось прокашляться, чтобы получились членораздельные звуки.

 - Ты чего?

 - Кирюха, а где она?

 - Кто? - не понял тот.

 - Гор... горгулья? Та скульптура на верхушке. Ее нет.

 - Как нет?

     Ответить Артем не успел. В спину ударило ветром и он мгновенно, не пытаясь ничего понять и осмыслить, упал в траву и распластался, прижимаясь к земле. Над ним, совсем низко, пронеслось нечто стремительное, огромное и, похоже, очень маневренное. Притормозив на одно мгновенье, это нечто немедленно ушло куда-то вбок, лишь воздушный поток взъерошил волосы.

     Когда дикий, неконтролируемый страх слегка отпустил, Артем еще немного полежал, вжимаясь лицом в землю. Потом тихонько шевельнулся. Вроде ничего не произошло. Тогда он решился подать голос.

 - Кир, - тихонько позвал он, - что это было, а?

     Приятель не ответил.

 - Ты там живой? - забеспокоился Тема, - дурака не валяй, подай голос. Скажи что-нибудь, можешь про меня и матом...

     "Паленка" равнодушно молчала.

     Тема привстал на локтях и осторожно огляделся.

     Кирилла не было. Нигде, вообще.

     И никаких следов, хоть как-то объясняющих происшествие, тоже не было. Словно приснился ему Кирилл, а эти двое суток Темка шел по саванне и разговаривал сам с собой.

 - Мама, - тихо сказал взрослый дядька, у которого мамы никогда не было, потому что на свет он появился нетрадиционным способом. Это было глупо. Но никакие другие слова почему-то на ум не шли.

     Негромко звучала музыка. Саша хорошо знала эту песню и иногда, когда была абсолютно уверена, что никто не видит, даже подпевала - и позорно плакала от странного предчувствия счастья.

     Ее завтрак в постель - ветер из форточки,

     Его направление - линия дня.

     У нее на лице, или даже на мордочке

     Свет от воды и тень от огня,

     Она гадает не на цветах, а на сотовом -

     Все номера - это метки судьбы,

     Она не так далеко. Посмотри же ты, вот она -

     И станет твоей без мольбы и борьбы.

     Если ты хочешь - просто открой ее дверь,

     И в нее, как в принцессу-лягушку просто поверь.

     Ее дни - словно ноты, то выше, то ниже

     То быстрее - то стоп, а то снова бегом.

     Персональное небо то дальше, то ближе,

     А заветное счастье то сейчас, то потом.

     Она считает минуты, теряя месяцы

     И вся ее жизнь - цифровое кино.

     Она рождена, чтоб вы были вместе,

     И знает об этом очень давно.

 - Глупая, - шептал Ярослав, прижимая ее к себе и не замечая, что потоки воды текут с ее тела и волос на пол, что его футболка и джинсы давно промокли, что в квартире "светлый вечер", включено все, что можно, даже такие взаимоисключающие вещи, как кондиционер и обогреватель... А песня все равно пробивалась сквозь всю какофонию звуков, и Саша поймала себя на том, что плачет - и совершенно не стесняется этого, как не стесняется своего нагого тела.

 - Зачем ты? - шептал он, - разве так можно? Разве было из-за чего?

     Сашка решительно замотала головой:

 - Теперь-то я понимаю, что не из-за чего. Но я же думала, что все кончено. Что я вылетела, и больше никогда тебя не увижу. Что ты женишься на ком-нибудь другом, и твою свадьбу покажут по телевизору...

 - Я женюсь на тебе. И нашу свадьбу покажут по телевизору... Ты не вылетела. Я тебя "спас".

 - Ты меня спас, - подтвердила Саша, имея в виду совсем не проваленный конкурс.