Шоу уходящих теней

Семен волновался, сегодня он сдавал номер. Еще, дома, с утра он делал все, не спеша и приехал в цирк задолго до назначенного времени. Сам помогал ставить мачты, проверял натяжение проволоки, немного загримировался, совсем чуть-чуть. Он старался занять себя и в тоже время понимал, что напряжение, в котором он пребывал, все-таки первый самостоятельный номер, надо гасить, надо отключить мысли. Но это легко говорить, это был экзамен, экзамен на зрелость на профессиональную пригодность. Это был день, когда перед ним могла открыться дверь, ключ к которой он подбирал несколько месяцев, работая до изнеможения, а могла закрыться, пусть не навсегда, но это отбрасывало бы его назад. А сколько будет злопыхателей, кто в тайне порадуется его провалу. Скажут, молод еще, опыта нет. С этим можно жить, но тяжело. То, что он подготовил собственный номер, уже не относило его к разряду неудачников, не каждый способен выдать новое. Ему надо все сделать и даже чуть больше.

Комиссия разместилась за столами, поставленными на арене, и состояла из сотрудников управления и руководства цирка. Его коллеги разместились в секторе, позади комиссии. Его номер к показу был первым, чтобы потом освободить арену для других, а это еще больше волновало, кто знает какое у них настроение? Может, дома, что или на работе? Все же люди. За время репетиций он пригласил в номер Соню стройную, видную девушку из акробатов, чтобы она ему подыграла, а на место парня, Сашку из жонглеров.

– Всем тихо, – громко произнес председатель комиссии. – Прошу Вас, – обратился он к Семену.

Семен, с саксофоном на шее, заметил Соню, которая легкой походкой прошла по арене и начал играть, чтобы привлечь ее внимание, а затем, как и следовало по номеру, игриво подошел к мачте, и, закинув голову, посмотрел на проволоку, присвистнул. Вздохнув, полез, чтобы сверху видеть мир и понравившуюся девушку. Что было далее, он не помнил, он работал, стараясь передать чувства, что может испытывать мужчина к женщине, через движения, музыку. Все, что доводиться испытать, влюбившись и потеряв. Семен потерь еще не испытывал, но он был артист и должен уметь играть воображением. Он представил, а что будет, если он потеряет Свету, и вот тут у него сжалось сердце и он начал играть так, как заплакала бы его душа. Нет, он не нарушил правило все личное оставлять на улице, он просто напряг воображение.

В финале, когда он увидел девушку, то качнулся навстречу ей, но вдруг увидел соперника и словно споткнувшись, стал падать, но зацепился носками ботинок за проволоку. Пара прошла под ним, а он, сопровождая их взглядом, заиграл мелодию из фильма «Серенада солнечной долины». Постепенно свет прожектора, до этого освещавший его, стал сжиматься, угасая, и Семен совсем исчез из вида. Когда свет включили, он уже стоял на манеже. Из сектора раздались аплодисменты.

– Тихо, – вновь заметил председатель. – Прошу высказываться.

– А что тут говорить, – взял слово пожилой мужчина из управления. Он за свою жизнь видел столько номеров, столько их принял, а сколько разнес, что ходили легенды. Голос его звучал монотонно, без эмоций и вывод мог быть сделан любой. – Номер красивый, я даже не ожидал. Ни каких слов, глупых реприз. А то, иногда, показывают такой тонкий юмор, тоньше проволоки, что его уже и не видно, а репризы – потуга на юмор, плод изнасилованного воображения. А здесь тихий, лиричный номер. Есть сюжет, реальный сюжет из жизни каждого. Красивая музыка, хорошее владение телом. Вы где научились играть, – обратился он к Семену.

– В училище, когда учился, брал уроки.

– Молодец. Не так много у нас артистов, работающих в музыкальной эксцентрике. Еще есть идеи?

– Да. И номера из разных жанров.

– А с кем работал раньше?

– В паре. Это мой первый номер такого плана, остальные мелкие.

– Получился. Мне понравилось. Я думаю надо принимать.

Сзади вновь раздались аплодисменты коллег, у Семена на глаза навернулись слезы, а председатель не стал призывать к тишине. Остальные члены комиссии согласились и номер утвердили. Семен помог убрать мачты и подошел к Сан Санычу.

– Спасибо. Я не знаю, что еще сказать в благодарность.

– Ничего, ты порадовал старика и мне приятно, если я смог помочь, значит, все было не зря.

– Посидим в ресторане?

– Не надо. Приходи на кофе ко мне в комнатку, – и отошел. К Семену подходили коллеги и поздравляли. Никитич, вздохнув, произнес:

– Молодец, обскакал учителя. Но есть и моя доля в твоем номере. Взял бы я тебя на гастроли, неизвестно, когда бы ты сделал свой. Так что мой отказ – это твоя победа. Теперь я буду проситься к тебе в номер.

– Да ладно.

– Ничего не ладно, как будешь что-то ставить и есть место для меня, позови.

Стас подошел и сухо сказал: – Поздравляю.

– Завидуешь?

– Завидую, – неожиданно для Семена признался он.