Шоу уходящих теней

– Здравствуй, – произнес Семен несколько осипшим голосом.

– Здравствуй, – тихо ответила она.

– Я звоню, чтобы сказать. Я уезжаю в Питер на гастроли.

– Со своим номером?

– И с ним тоже.

– Будь острожен.

– Если получится.

– Это, как захочешь.

Он не знал, что еще сказать и понял, что пора прощаться иначе пауза затянется, и как из нее выбраться будет не известно.

– Тогда пока.

– Удачи.

Он повесил трубку. И все. Просто удачи. Ему было обидно, что разговор был такой сухой и вообще ни о чем, словно он позвонил знакомой сообщить какую-то мелочь. Можно было и не звонить.

Светлана, повесив трубку, осталась стоять возле стола. Медсестра спросила: – Светлана Владимировна, у вас все в порядке?

– К сожалению, нет.

– Вам помочь? Что-нибудь надо?

– Спасибо за предложение, но помочь себе я могу только сама. Сама ломаю, самой и восстанавливать, – грустно улыбнулась она и направилась по проходу, скрывая навернувшиеся на глаза слезы. «Что-то я стала плакать при мысли о нем. Почему не была чуть нежнее? Почему так сухо разговаривала? Он же звонил, ждал, что я ему скажу. Сама не знаю, что хочу. Все приедет, и поговорим, – решила она, – хватит ерундой заниматься».

Но он не приехал, тогда, когда ей хотелось. Гастроли Семена в Питере затянулись, и вместо полутора месяцев он пробыл там более двух. Новый Год он встречал в компании артистов – новых питерских друзей. Молодой успешный артист не был обделен женским вниманием, он не сторонился женщин, но и не подпускал к себе близко. В Питере он поднял проволоку еще на метр. Инспектор манежа не знал, какая должна быть высота и счел, что так и надо. Лишь спросил:

– Может чуть пониже опустить?

– Зачем? Все нормально, – ответил Семен уверенно.

Он стал одержимым. И правильно заметил директор, страх у него словно отсутствовал, а это слишком опасно при таком номере. В цирке даже поговаривали, что у него подсознательная жажда смерти рвется наружу, изгоняя из души страх. Был аншлаг и публике понравился это парень с его лирически грустным номером. Зал замирал, когда он падал, и даже те, кто этот номер уже видел, всегда смотрели этот элемент с замиранием, а потом взрыв оваций.

У Семена были и другие номера, которые он показывал в паре с другими клоунами, подыгрывая им, но его номер всегда был в финале.

Перед Новым Годом он позвонил родителям и друзьям, известив, что задержится в Питере. Утром 31 декабря он позвонил Свете, но трубку никто не брал, а на работе сказали, что у нее выходной. Тогда он позвонил Николаю и попросил, чтобы тот перезвонил ей, извинился за него, что он не смог дозвониться. Днем закружился, и звонить было неоткуда, а после Нового Года, он посчитал, что поздравлять с наступившим годом не стоит.

Время шло и в один из дней ему сообщили, когда он должен вылететь на конкурс. Семен тянул до последнего, так, чтобы получилось, что он всего один день в Москве. Утром прибывает, а вечером улетает. Времени на сборы полдня. Он сообщил родителям, попросив их быть дома, а Николая, чтобы тот встретил его.

Когда Семен вышел из поезда, то на перроне заметил друга, который широко улыбаясь, раскинув руки, шел ему навстречу.

– Здорово. Как я рад тебя видеть, – сказал он, обнимая и похлопывая по спине, а затем, отстранившись, осмотрел Семена. – Вот, черт, не был всего два месяца, а изменился. Гастроли тебе на пользу.

– И в чем перемены?

– Взгляд у тебя другой, уверенный, цепкий. Я бы даже сказал жесткий.

– А раньше другой был?

– Извини, Семен, он был либо злой, либо, как у побитой собаки.

Они шли по перрону, и тут Семен остановился, достал из сумки диск.

– Вот возьми. Как будет возможность, передай Свете.

– А что сам?

– Я сегодня же улетаю.

– Когда?

– Сегодня вечером.

– Ну и график у тебя. Приедешь, отдашь.

– Нет, это надо сделать раньше.

– А что там?

– В Питере, в одном из ресторанов, я услышал песню. В тему она. Я попросил ребят, и они мне записали, я даже немного подыграл на саксофоне. Хочу подарить ей.

– Ладно, – вздохнул Никой.

– А это, – Семен протянул ему еще диск, – запись моего выступления. Сняли в последний день. А это тебе и Даниле с Ниной. Сделаешь?

– А у меня есть выбор?

– Раз приехал встречать, уже нет.

– Вот и я о том же. С работы отпросился, чтобы тебя встретить.

– Езжай, у меня тоже нет времени. Привет Даниле и Нине, – и они уже отошли на некоторое расстояние друг от друга, когда Семен окликнул, и, подойдя, спросил: – Ты передал мое извинение?

– Да.

– И что? Не тяни.

– Поблагодарила, искренне. И еще я послал ей цветы от твоего имени. Ничего?

– Спасибо. Тогда пошли еще раз вместе с дисками. Белые хризантемы.

На этот раз они расстались, и каждый направился в свою сторону.

Семен решил не звонить Свете. Звонок на несколько минут. Вот приедет, позвонит, нет он просто приедет к ней без звонка. А сейчас, пусть он не прав, но лучше не звонить.

Дома родители уже ждали, мать приготовила одежду, что он просил собрать, заграничный паспорт завезли. Ехал он не один, а администратором из цирка и кем-то из управления. К вечеру Семен был в аэропорту.