Шоу уходящих теней

Так за разговором ни приехали на одну из улиц. Мишель припарковал машину возле светлого, серого современного здания. Нижний этаж был застеклен, в нем находились магазины, а на уровне четвертого этажа вдоль здания проходил балкон. Они поднялись на шестой этаж и, пройдя по коридору, Мишель открыл дверь с номером 605.

– Вот и твоя квартира.

Семен вошел следом за ним, и остановился на пороге, осматривая жилье, где ему предстояло жить. Квартира была студийного типа метров двадцати. Вдоль одной стены небольшая кухня с электроплитой, микроволновкой, холодильником, мойкой. Вдоль другой стояли диван, кресло, стол. Окно было закрыто жалюзи. В комнате было светло, близь стоящие дома не мешали проникать солнечному свету сквозь окно. Мишель открыл дверь слева, там оказалась кладовка, где можно было поместить вещи, а дверь рядом в душ и туалет.

– Мне нравится, – произнес Семен. – Светло, уютно.

– Я надеялся, – Мишель подошел к холодильнику. – Здесь кое-какие продукты на первое время, а потом разберешься. Пельменей, правда, нет, – не упустил он возможность поддеть Семена.

– Придется самому лепить.

– Складывай вещи. Я пошел. Адрес свой запомни. Завтра утром я за тобой заеду и поедем в цирк на метро, чтобы знал дорогу. Все, отдыхай, прогуляйся. Ах, да, чуть не забыл, – он достал деньги и протянул Семену. – Вот на первое время. Потом получишь карточку. Осваивайся. До завтра.

Мишель положил ключ от квартиры на стол и ушел. Семен прошелся по своим хоромам, выглянул в окно и увидел внизу улицу, по которой будет ежедневно ходить. Луч Солнца упал на него. Мир улыбался, словно в его колодец грусти капнула чистая вода, оживившая его настроение. На кухне в полке был кофе, на плите кофеварка, он сварил кофе, и его дурманящий аромат сразу заполнил квартиру. Сидя в кресле, он пытался осознать, что теперь у него другая жизнь, другие правила, другие условия и главное другой язык общения, который надо учить. Затем распаковав вещи, он посадил куклу Кузьму в кресло, определив ему место в их квартире.

Так началась его жизнь на новом месте. Со следующего дня он окунулся в новые условия. Он быстро научился добираться до ул. Амело, где «Цирк д΄Ивер Буглион», располагался в старинном здании. В первое время языковой барьер очень сильно влиял, но Семен при любом удобном случае, а порой и неудобном, учил язык, как по учебнику, что купил дома, так и спрашивая коллег. Через месяц он уже стал осмысливать язык и мог покупать продукты, особенно ему нравились свежеиспеченные круассаны, что продавали в магазине рядом с домом. Лишь здесь он познал их истинный вкус.

Труппа приняла его добродушно, и если он к кому-то обращался, то не получал отказа. Репетировать он начал сразу, с первого дня. День летел за днем и примерно через неделю, он вышел на арену.

Особой дружбы с коллегами не было, такой, какая была дома, но это ему не мешало, а даже наоборот, он был рад, что никто не лезет с расспросами, но иногда он захаживал с кем-то из артистов в кафе или бар. В один из вечеров, он сидел с Хосе – жонглером из Испании и Мишелем, в одном из баров.

– Семен, – обратился к нему Хосе. – Так нельзя жить. Ты все время практически один. – Семен уже понимал, что говорит Хосе, а если было не понятно, то переходили на английский. – Работа, работа. Ты придумываешь номера, молодец, но нельзя жить одной работой. А личная жизнь? Где у тебя женщина?

– Нет, – пожал плечами Семен и улыбнулся.

– Не порядок. У нас есть симпатичные женщины в труппе, даже одинокие.

– Стоп, – прервал его Семен, и выставил ладонь в направлении Хосе. – Отношения на работе – это табу.

– Вообще это правильно, – поддержал Семена Мишель. – Не надо себя связывать.

– Ну, пусть так, – согласился Хосе. – Но если ты будешь только на работе и дома, то так и будешь один.

– Учту – пообещал Семен. – Я же здесь недавно, налаживаю жизнь.

Жизнь его действительно налаживалась, и он уже немного привык. Летом цирк поехал на гастроли в одну из африканских стран, в Париже выступали только с осени до весны. Вернулись в августе, и все ушли в отпуск. Семену ехать было некуда, и директор предложил ему поехать в Бельгию на месяц, Семен не стал отказываться. Лучше работать, чем болтаться без дела, да и заработок не плохой.

Семену нравилась все, что его окружало: работа, обстановка. Его номера имели успех. Он выступал, как в жанре музыкальной эксцентрики, и как мим-клоун. Гримом он пользовался мало, так чуть подводил глаза, чтобы их было видно публике. Его стали, через дирекцию, приглашать на месяц-два в другие цирки других стран. Директор не возражал, так, как это была аренда артиста, и цирк получал свои комиссионные, и, в общем, не плохие.

– Знаешь, почему тебя приглашают? – спросил как-то Мишель.

– Вероятно, что номера нравятся.

– Это, само собой. Но ты, же не один клоун у нас, а приглашают тебя. Тут есть одна тонкость. Бывают клоуны дураки, наглецы, деревенщины или просто с номерами, без амплуа. А ты, как это по-русски, ну, у которого нет ничего в голове. Пусто и он веселый.

– Шалопай.