Шоу уходящих теней

– Я ничего не считаю, но, если вас пригасили, значит вы того стоите. А чем занимаетесь не столь важно. Важно быть востребованным. Вы мне симпатичны.

– Вы тоже не вызываете отторжения.

Марк улыбнулся: – Акула капитализма, оказалась немного приятнее, чем могла показаться.

– Может быть.

Раздался звук открываемой двери, и они услышали: – Мужчины я пришла. – На пороге появилась Илона, подойдя к отцу, поцеловала его: – Привет, консьерж сказал, что ты пришел.

– Я завез альбом, для твоей новой коллекции.

– Спасибо. Вы познакомились? Я очень рада, что не вижу последствий битвы.

– Все хорошо, – Марк поднялся. – Мне пора.

Илона проводила отца и вернулась: – А мне кофе?

Семен сварил кофе, поставил перед ней чашку.

– Как тебе мой отец?

– В смысле?

– В прямом.

– Нормальный мужчина. Он, конечно, был удивлен, но, как видишь, все обошлось.

– Открою тебе секрет, ты смог оставить в нем след, а это не мало. Он чувствует людей. Ты сумел занять маленький кусочек его мира. Невероятно, что я несу, – она показала головой, – слишком театрально. Банальность. Верно?

– Есть немного.

– Главное, что ты ему понравился.

– Это редкость?

– В общем, да. Меня воспитывали в строгости, а я поняла, что быть доброй сложно, особенно в том кругу, что приходится общаться.

– Это зависит от тебя, а не от круга.

– Это так, но я не стала работать с отцом. Там надо быть жесткой. Он финансист, и я ушла в область прекрасного. У меня несколько дорогих бутиков одежды. Отец помог, конечно, но там все равно другая атмосфера.

– Ты уладила свои дела?

– На сегодня, да.

– Тогда пошли.

Весь день они провели вместе. Илона, к приятному удивлению Семена, оказалась не избалованной. Они гуляли по городу, заходили в парки, перекусили бутербродами, побродили по Монмартру. Уже проводив ее к дому, он спросил:

– Как тебе сегодняшний день?

– Давно вот так не проводила время. Это было приятно и интересно.

– Такое бывает не каждый день.

– Увы, завтра появятся дела. А ты что будешь делать?

– Подумаю. Скоро отпуск заканчивается.

– Позвони мне завтра. Хорошо?

– Договорились.

– Мы еще увидимся, чтобы продолжить, – заявила она.

– Надо только найти время и желание.

– Оно у меня есть. Разве у тебя иначе?

– Есть, конечно, но ты ничего не знаешь обо мне.

– Я нарочно не спрашивала. Судя по сегодняшнему дню, ты имеешь чувство юмора, вкуса. Что-то есть в тебе от искусства.

– Я имею отношение к искусству, но несколько специфическому.

– Это как?

– Я тебе скажу и пойду, а завтра позвоню. У тебя будет время обдумать информацию и решить, что дальше.

Илона смотрела на него заинтересованно.

– Я клоун. Завтра позвоню, – произнес Семен и, не дожидаясь ее реакции, повернулся, и направился прочь от дома.

Вечером следующего дня, Семен не без волнения набрал номер телефона Илоны.

– Ты меня, конечно, шокировал, – выпалила она, едва ответив на звонок, – но со временем это состояние прошло. Я ожидала чего угодно, но только не этого, однако, это меня не напрягло и не вынудило изменить отношение к тебе.

– А оно есть?

– Иначе, я бы не разговаривала с тобой сейчас. Так что наше знакомство не прекращается. Интересно, что скажет отец.

– Он знает.

– Что! Он знает!?

– Я ему сказал, тогда, когда мы встретились.

– Тогда ты волшебник, он узнал и проглотил это.

С тех пор их встречи, хоть и не были частыми, но они были. Лето закончилось, и осень вступила в свои права. Сентябрь уже позолотил деревья, прошелся своими красками по траве, сделав ее пожухлой. Погода стала более изменчивой и уже не всегда могла порадовать. Иногда, утро начиналось голубым небом, а днем могла прийти дождевая завеса, которая делала все серым и унылым, и дождь пытался смыть следы летней зелени и приятного времяпрепровождения, скрывая его в сером тумане. Дождь стал холодным, что лишний раз напоминало об осени, но в этой холодности, ясные дни воспринимались ярче. Город во время дождя накрывал запах свежести. Осенние парки манили своим природным золотом и подкупали ковровыми дорожками, что были усыпаны естественной палитрой красок, а капельки дождя переливались, словно бриллианты, зависнув на листках или траве. Эта природная непорочность перед приходом зимы навевала грусть, а воздух Парижа, проникал всюду, даже в настроение.

Дела отвлекали обоих, но в редкие встречи, они бродили по городу, ходили на выставки, сидели в кафе. Она рассказывала ему о своих делах, он о своих. Семен впервые отказался от предложения уехать на гастроли, чем несколько удивил директора, а объяснять причину, имя которой было Илона, он не хотел.

В один из таких вечеров, когда небо плакало дождем, а его струи обнимали прохожих холодными каплями, Семен и Илона сидели в кафе возле окна. Семен смотрел за окно, наблюдая, как капли дождя разлетаются на мелкие брызги, ударяясь об асфальт. Илона смотрела на него, чувствуя его грустное настроение.

– Что ты увидел?

– Как разлетаются капли. Вот так и фантазии разлетаются на части, собрать которые невозможно.

– Что случилось? Ты всегда более уверенный.

– Я такой и сейчас, но мои фантазии видимо поднялись слишком высоко.

– Ясно, что не я предмет грусти. А поделится?

– А смысл?