Шпага гроссмейстера

«Как это трогательно, Илайдж, – подумывал тем временем я. – Жаль только, что ты считаешь меня трупом. Интересно, как бы ты заговорил, узнав, что я пока жив…» Возможно, намерения Илайджа были абсолютно чисты, но меня уже дважды предали в течение одного дня, и третьего раза я ждать не собирался. Надо как-то удалить отсюда Кнута, а уж с Илайджем я договорюсь, в крайнем случае отдам эту чертову Шпагу, решил я. Но как избавиться от Кнута? Не обращая больше внимания на звуки голосов, я начал размышлять, и надо заметить, что это не такое простое занятие, когда валяешься в луже собственной крови с раскалывающейся от боли головой. Я мог только говорить и должен был сказать нечто такое, что спасло бы мне жизнь, но что? Это должны быть какие-то сведения об Илайдже, неизвестные Кнуту и разглашения которых опасается сам Илайдж, причем только намек, чуть меньше или чуть больше – и я погиб… Так что я ему скажу? Наверное, вот это! А если… Это была игра поувлекательнее покера, и наконец я решился.

– Илайдж… – слабым голосом произнеся. Он изумленно обернулся. – Та черная пластинка в серебряной оправе, кото…

Кулак Илайджа с треском врезался в челюсть собеседника. Кнут, махая руками и ногами, отлетел в сторону и некоторое время обалдело смотрел, как Илайдж медленно надвигается на него с двумя шпагами в руках, потом на ладони Кнута появилась уже знакомая мне Доска, раздался хлопок воздуха, и он исчез. Кинув свои шпаги в ножны, Илайдж подбежал ко мне:

– Господи, Рагнар, как я рад, что ты жив!..

Я сумел лишь улыбнуться и потерял сознание.

Вновь я очнулся, лежа в шалаше на мягком лапнике. У входа горел костер, у которого сидел Илайдж и курил длинную трубку Я дотронулся до пострадавшего бока – боль прошла, и теперь рана лишь чесалась под толстым слоем бинтов. Мое движение было замечено.

– Осторожней, Рагнар! Тебе лучше не шевелиться.

– Давно я здесь валяюсь?

– Часов восемнадцать.

– Сейчас день или ночь?

– Утро, но ты лучше спи.

– Я уже отоспался.

– Тогда хлебни немного. – Илайдж протянул мне свою флягу, и я хлебнул коричневатой, густой, с терпким запахом жидкости.

– Что это?

– Горский бальзам, мне всегда помогал в таких случаях. – Илайдж весело усмехнулся.

– Спасибо… – Я сделал еще один большой глоток. Крепкий напиток обжег пищевод так, что я закашлялся, но уже через минуту действительно ощутил себя значительно бодрее, и тут на мгновение ко мне вернулась подозрительность.

– А кстати, где моя Шпага?

– Под твоей правой рукой, – улыбнулся Илайдж.

– Тогда, может, ты мне все-таки что-нибудь объяснишь?

– А что конкретно тебя интересует?

Я задумался, за последнее время произошло слишком много непонятного, но самыми важными, пожалуй, были: «шахматная» Доска, по которой меня увел Кнут и с помощью которой, как я теперь догадался, от меня удрал Марк, и моя Шпага, Шпага Гроссмейстера, из-за которой меня чуть не зарезали…

Я осторожно вытащил из-под одеяла свое оружие, потом нащупал в кармане стальной кубик и положил его рядом со Шпагой.

– Расскажи мне, пожалуйста, об этих двух вещах.

Глава 5

Илайдж улыбнулся с неповторимым, чуть грустным, чуть ироническим, выражением.

– Это долгая и серьезная история. Paгнар, и я никогда не стал бы говорить об этом, как не говорил до сих пор, если бы так уж странно не сложились обстоятельства… Насколько мне не изменяет память, ты когда-то сказал, что стал бессмертным одним из последних, я же – одним из первых. Я ведь почти на век старше тебя… – Илайдж вновь усмехнулся, явно погружаясь в воспоминания. – А мой дядя, в свою очередь, был на сто лет старше меня, и он тоже был бессмертным.

Видя, как я изумленно вскинул брови, Илайдж пояснил:

– Мой дядя – тот Человек, которого называли Гроссмейстером!

Я поперхнулся. Ведь если в истории Человечества и была какая-нибудь загадочная фигура – так это Гроссмейстер. О нем ходило множество легенд, подчас противоречащих друг другу, но в основном сводившихся к тому, что в Последний век Империи этот Человек создал для каких-то непонятных целей союз Людей, наделенных необыкновенными способностями, и это сообщество сыграло в войнах немалую роль, но затем Гроссмейстер погиб – и этим все легенды заканчивались… А сейчас весельчак и пьяница Илайдж объявляет, что он – племянник Гроссмейстера. Я с нетерпением ждал продолжения, и оно последовало. Илайдж начал свой рассказ, перевернувший все мои представления о прошлом и настоящем.