Шпага гроссмейстера

Бросив прощальный взгляд на Ущелье Призраков, мы медленно двинулись к выходу в долину. Двухнедельный сон – не шутка, и хотя Марция храбрилась изо всех сил, все же нам приходилось делать частые привалы. Наконец часам к четырем мы добрались до места, где оставили лошадей. Марция уже сильно устала, и последние несколько сот метров мне пришлось нести ее на руках. Усадив свою драгоценную ношу на свернутые одеяла, я принялся помогать Илайджу разбивать лагерь, ведь в этот день ехать дальше явно не имело смысла. Пока я рубил лапник, натягивал палатку, таскал дрова для разведенного костра, меня одолевали странные мысли. С каких это пор у меня начались видения? Как истолковать появившийся на секунду в пещере странный пейзаж? Причем картина была настолько реальна, что мне показалось, будто я слышу гул океана и чувствую соленые брызги на своем лице. Кроме того, увиденное что-то мне напоминало, но я никак не мог осознать что…

Когда мы завершили работу, начало темнеть. Легкий ветерок разогнал тучи, и на небе вот-вот должны были появиться первые звезды, на западе уже догорали нежно-розовые отблески заката. В воздухе висел запах хвои, огонь костра освещал красноватые стволы обступавших нас сосен, а Илайдж жарил на золотистых углях мясо, время от времени поливая его вином. Наверное, именно так люди и представляют себе идиллию.

Я прислонился к теплому древесному стволу и смотрел на Марцию: она была необычайно хороша, освещенная дрожащим пламенем костра. Нас окружала удивительная тишина, которую нарушало лишь слабое потрескивание углей… Осторожно взяв лютню, Марция начала медленно перебирать струны, настраивая инструмент, а затем села поудобнее и заиграла. Легкие прозрачные аккорды оплетали нас, музыка повисла в воздухе как марево. Марция рассказывала старинную «Балладу о потерянных городах», у нее был прекрасный низкий, чуть хрипловатый голос, очень подходивший к этой печальной легенде.

Давно легендой это время стало,

Лишь саги помнят об ушедших Людях,

Они срывали звезды с неба,

И яростное пламя

Доверчиво дрожало в их ладонях…

Прозрачный свет серебряного солнца

В холодных водах тихо отражался.

Разбито зеркало, что прошлое открыло,

Исчезло волшебство, и магия распалась…

Вновь время торжествует, и боги вновь погибли,

В Янтарных Топях истина сокрыта…

Лишь саги помнят об ушедших Людях,

Их гордой славе и проклятом бессмертье…

Там были еще строки, но дальше я не запомнил… На меня накатил очередной приступ ностальгии, и в свете костра вновь заблестели золотые шпили и серебристо-серые мосты Столицы…

Когда она закончила играть, мы с Илайджем еще долго молчали, боясь спугнуть созданное музыкой видение. В тот вечер Марция сыграла еще несколько грустных и веселых вещей, но надолго во мне осталась лишь «Баллада о потерянных городах», услышанная в лесу, под звездным небом при свете костра…

На следующее утро нас разбудили яркие лучи солнца, медленно поднимавшегося из-за хребта. Предстоял большой переход, и мы поспешили свернута бивуак. Вечернюю тоску сняло как рукой, и я наслаждался прекрасным солнечным днем, слушал смех Марции и перебрасывался шутками с Илайджем. В путь мы двинулись часов около десяти, и все было бы отлично, если бы не появившийся в душе холодок. Снова предчувствие? Я не был уверен.

Мы спустились по лесистому склону, миновали живописные, заросшие ароматными цветами холмы предгорья и наконец выбрались на пустынный тракт. К сожалению, у нас было только две лошади, и это сильно замедляло продвижение. Кроме того, ощущение опасности не покидало меня, а около полудня Илайдж пожаловался, что все время чувствует, будто кто-то смотрит ему в спину. Лишь Марция была весела и довольна жизнью, ее белый как сметана конь, которого она одолжила у Илайджа, крутился и играл под ней, но искусная всадница легко усмиряла животное. Так прошло еще с полчаса, тракт тем временем свернул и шел почти вплотную к хребту, пробегая через долины между скалами и взбираясь и да обрывистые холмы.

На одном из таких холмов нас и поджидала засада. Это выяснилось, когда около пятидесяти легковооружейных воинов словно выросли из-под земли на нашем пути. Сперва я подумал, что это опять провокация Яромира, но дальнейшие события разубедили меня в этом. Когда мы с Илайджем принялись рубить передовой отряд, в тылу у нас появилась еще одна группа воинов, впереди на дороге выстраивалась в боевой порядок фаланга, в отдалении гарцевали неведомо откуда взявшиеся всадники, а внизу, как раз под обрывом, к которому нас теснили, раскручивали свои веревки пращники. Еще через секунду воздух наполнился свистом и шипением, крупный обломок гранита ударил в лоб коня Марции, и тот рухнул как подкошенный.