Шпага гроссмейстера

– Это как?

– Насколько мне известно из практики, если передвинуть куда-нибудь свою Фигуру, а затем мгновенно возвратить ее на то же поле, то окажешься почти в исходной точке.

– Вы уверены? – Я невольно отметил, как велики оказались возможности Доски по сравнению с теми, что были широко известны.

– У вас есть другие предложения? – Александр явно не любил рассусоливаний. Поэтому я молча взялся за его рукав.

Все совершилось быстро: наши Фигуры сместились на соседнее, 11-е поле, а затем перескочили обратно. Я успел лишь заметить раскаленную пустыню, но даже не почувствовал жара. Что ж, Александр оказался прав, только это «почти в исходной точке» получилось величиной с километр мокрой травы. До дома, точнее, до его развалин, мы шли молча, ибо если бы я и открыл рот, то только ради величайшего из известных мне ругательств. Когда же мы наконец добрались, Александр, похоже, сжалился надо мной и отправил на отдых в свою спальню, единственную более-менее уцелевшую комнату. Полагаю, нет нужды пояснять, что, очутившись в постели, я моментально отрубился…

– Вставайте, Рагнар! Солнце уже взошло… – Эти слова сопровождались весьма неласковым толчком, и я еще раз проклял всех, любящих подниматься ранним утром.

– Что-нибудь случилось? – Я приоткрыл правый глаз и узрел, как всегда, аккуратного и бодрого хозяина дома.

– Пока нет, но если дрыхнуть до полудня, то можно нажить себе ожирение.

Ну, это, прямо скажем, мне не грозило, однако я встал, оделся и выполз в гостиную, где посреди собранного из обломков стола нас ждал готовый завтрак и дымящийся кофе. Все мое недовольство вмиг сменилось глубокой признательностью, и я с аппетитом принялся уписывать какую-то жареную птичку и овощи. Александр же, напротив, ел совсем немного и казался серьезно озабоченным…

Когда я отзавтракал и придвинул к себе кофе, хозяин угостил меня сигарой – давно невиданная роскошь – и заговорил:

– Не злитесь, Рагнар. Поймите, я разбудил вас не из прихоти, а по необходимости предпринять какие-нибудь активные действия. – Заметив на моем лице невольно возникшую кислую мину, Александр грустно улыбнулся. – О, я понимаю – вы устали, но, боюсь, альтернативы у нас нет, потому как вчерашнее нападение было только увертюрой, а опера – впереди, и сдается мне, не за горами.

– Вы все же считаете, что это… – я замялся, – они?

– Если бы кто-нибудь когда-нибудь сказал мне, что существует возможность заблокировать Доску Судеб, то я бы рассмеялся весело и искренне… Такое могут только они!

– И что вы предлагаете делать?

К сожалению, в словах Александра была правда, да и к тому же отдых, завтрак, кофе и сигара постепенно возвращали моему избитому телу силу и бодрость.

– Как мне кажется, в первую очередь необходимо восстановить хорошие отношения с Клубом.

– А я считал, что в первую очередь нам необходимо освободить Гроссмейстера, – механически заметил я.

– Во-первых, у них находится Фигура, во-вторых, мы, к несчастью, не знаем расстановку других Фигур, так что без них нам пока не обойтись.

– Это так, – подтвердил я, но тут мне припомнились слова Джейн о том, как скептически смеялся Александр, глядя на расстановку фигур в Форпосте? – А что вы знаете о расстановке?

Александр кивнул, будто ожидая этого вопроса.

– Я знаю двенадцать полей, а точнее – семь, что известны всем, свое истинное поле и истинное поле Яромира, которое он также скрыл, и еще три.

– А откуда, если не секрет?

– Я просто помню большую часть расстановки, потому как случайно глянул на Доску сразу после исчезновения Гроссмейстера. Тогда мне и в голову не пришло, что это может оказаться важным, иначе я запомнил бы все в точности…

– Погодите, погодите, Александр! – довольно бесцеремонно перебил я его. – Вы можете показать мне эту расстановку?

– Конечно. А что?

– Если повезет, мы можем восстановить ее целиком!

– Вот как, забавно… – Александр приподнялся было, но затем сел обратно и достал из внутреннего кармана куртки блокнот и карандаш. – Боюсь, что разыскать мой прежний листок в этом погроме нереально, так что я нарисую новый.

Пока Александр рисовал, я попытался проанализировать события своего последнего утра в Форпосте, однако тут же объявившаяся головная боль и общая вялость показали, что серьезные раздумья моему многострадальному организму пока противопоказаны…

Наконец Александр протянул мне листок, на котором с неожиданным мастерством были нарисованы фигуры ныне здравствующих и давно погибших Людей. Помимо мне известных, здесь были Гладиатор и Индеец, но был и Гроссмейстер – не хватало только Рыцаря, расшифрованного мной. Это была не полная удача, на которую я надеялся, но тоже ничего, поэтому, попросив карандаш, я дорисовал недостающую Фигуру и вернул картинку. Вглядевшись в мои каракули, Александр очень грустно улыбнулся и пробормотал: