Шпага императора

– Совершенно. Причём я весьма скромен. И с перечисленным только постараюсь получить необходимые вещества, но не гарантирую, что успею.

– Дьявольщина! – выругался полковник. – Верю. Ступайте. Мне нужно подумать.

Уходить? Или всё-таки…

– Ваше сиятельство, Егор Карлович, разрешите задать вопрос?

– Слушаю, – полковник посмотрел на меня чуть удивлённо.

– И я, и мои подчинённые, получив прямой приказ идти и умереть или стоять и умирать, его, несомненно, выполним. Но хотелось бы всё-таки понимать смысл этого…

– Теперь я не могу сообразить, к чему вы это, Вадим Фёдорович.

– Мина – оружие обороны. Я про полевую, конечно, говорю. Ну, или засады. А планируется, как я понял, наступательная операция. И в ней не вижу смысла установки заграждений, кроме как непосредственно на поле боя.

Сиверс слушал, пока не перебивая.

– Прикрытие опасных направлений на марше – это, само собой, очень важно и полезно. Но не минными постановками – это крайне затратно и неэффективно. Мы истратим все запалы, полного прикрытия не обеспечим, а разминировать потом эти луга будет чрезвычайно сложно и опасно. К тому же нет никакой гарантии, что на них не заявятся местные крестьяне с косами…

У нас возможность поставить всего около двух десятков дефицитных мин. Такое количество не сможет решить какой-либо стратегической задачи – только тактическую. Но, честно скажу, с трудом представляю их применение при наступательных действиях корпуса.

– Я вас понял, – хмуро пробубнил граф. – Подумаю и над этим. Благодарю. Жду вас вечером. После ужина.

– Позвольте ещё вопрос?

– Да.

– Приступать ли к снаряжению гранат запалами? Дело это, с одной стороны, требует времени, но, с другой, хранить такие гранаты достаточно опасно.

– А какое время вам, в случае чего, потребуется?

– Около шести часов.

– Тогда пока не стоит. До встречи вечером.

Ну, наконец-то мы закончили затянувшееся прощание, и я покинул штаб-квартиру начальника инженеров корпуса.

Чем заниматься в ближайшее время – совершенно непонятно. Муштровать своих гавриков, чтобы не расслаблялись? Плохой я, наверное, офицер – не могу занимать людей бессмысленными действиями только ради «шоб служба мёдом не казалась». Тем более сроднился уже с ними практически и знаю, что в деле не придётся повторять приказ или беспокоиться, что оный может случиться невыполненным, если хоть кто-то из моих «крестоносцев» ещё способен дышать…

Но занятие на первое время нашлось. Если, конечно, это можно считать занятием: ещё на подходе к расположению своей, прошу прощения за наглость, «воинской части» учуял аромат варящейся ухи…

Даже представить не пытаюсь, как нас, наверное, ненавидят соседи: то готовящейся дичиной пахнет от наших палаток, то грибами, то ухой…

А им, в отличие от моего «спецназа», только то, что от казны положено.

– Здравия желаю, ваше благородие! – встретил меня единственный «некрестоносный» из пятёрки минёров Шинкевич, которого унтер выставил караульным. – Премного благодарны за ушицу!

– На здоровье, – кивнул я и проследовал «в расположение».

Парень, кстати, неплохо себя показал в последнем деле – надо бы и на него представление к кресту написать…

– Вадим Фёдорович! – навстречу уже спешил мой непременный «Планше». – Уха почти остыла. Извольте отобедать!

И как я без него жил-то почти целый год? Кто же меня, бедолагу, кормил?

Нет, заботу ощущать приятно, хочется чувствовать, что ты кому-то нужен, но не до такой же степени!

С какого-то момента такие причитания воспринимаются уже как кудахтанье.

Но, с другой стороны, я ведь действительно чувствую, что Тихон меня любит чуть ли не как собственного сына. Наверное, именно потому, что ни жены, ни детей у него нет.

– Тихон, я пообедал у графа Сиверса, – пришлось соврать. – Но ухи похлебаю – давно хотелось.

Хватило: счастливый Тихон тут же ускакал разогревать рыбный супчик и готовить всё прочее.

«Всё прочее» оказалось графином водки и тарелкой с нарезанным хлебом. И тарелкой с зеленью. Петрушка, укроп, зелёный лук…

Интересно, Тихон просто не знал, что я в ухе кинзу люблю, или чисто «по техническим причинам» на Кавказ метнуться не успел?

Нельзя сказать, что уха была сногсшибательной, но всё-таки это приятное включение в достаточно однообразный рацион. Да под водочку…

Я не большой любитель алкоголя, затуманить сознание практически никогда не являлось сколько-нибудь главной целью, разве что если требовалось снять стресс, но и в этом случае не надирался «до изумления». Выпивал обычно ради самого вкуса напитка. Водку, конечно, вкусной никак не назовёшь, но её приятно именно закусить. Чем-нибудь солёненьким или ароматным. В данном случае ухой и ржаным хлебом. Тааак!..

Только сейчас обратил внимание, что в миске плавают кусочки картофеля, морковки, явно присутствует чеснок…

– Тихон!

– Слушаю, ваше благородие! – тут же подскочил к столу мой слуга.

– Откуда овощи?

– Так Егор Пантелеевич раздобыл.

Нормально! «Раздобыл» он, видите ли. В принципе за воровство у крестьян и расстрелять могут. Вряд ли до такого дойдёт, но неприятностей огрести – запросто.

– Украл, что ли?