Шпаги и шестеренки (сборник)

Эвелин Бринкер… восхищенные поэты до сих пор слагают стихи в честь твоей красоты, видели бы они тебя сейчас… нет, лучше не надо. Тебе так страшно, что даже я чувствую твой страх, а ведь я навидался и наслушался такого, что, кажется, должен бы уже ко всему привыкнуть. Нет… к страху, беде и горю привыкнуть нельзя. Можно лишь научиться встречать их лицом к лицу, как воин встречает врага. День за днем, раз за разом, встречаться и побеждать.

Суперинтендант полиции Майкл Морган вздохнул еще раз и медленно кивнул.

– Сэр… леди… я понял вас. На розыски вашей дочери будет направлен лучший профессионал, какой у меня только есть. Ваше дело будет рассматриваться как приоритетное.

– Просто спасите мою дочь, – выдохнула женщина. – Умоляю!

Если бы не рука мужа, сжимающая ее локоть так крепко, что наверняка синяки останутся, она упала бы на колени.

– Мы сделаем все, что в наших силах! – стараясь выразить максимальное сочувствие, откликнулся суперинтендант. – Успокойтесь, делом вашей дочери будет заниматься не какой-то там чужой, безликий полицейский. Вы ведь наверняка слышали о полковнике Кольт?

– Я посещала ее стрелковые курсы. И Мелоди – тоже, – машинально откликнулась леди Эвелин. В следующий миг искра понимания зажглась в ее глазах: – О! Сэр, вы хотите сказать…

– Именно.

– А могу я с ней поговорить?

– Разумеется, леди. Нужно же ввести ее в курс дела.

– Вы не представляете, как много вы для нас сделали… – прошептала она, и слезы наконец-то показались у нее на глазах.

«Она потрясающе держится, – глядя на леди Эвелин, отметил про себя суперинтендант. – Подумать только! Дочь первейших лоумпианских богачей, холеная, избалованная, в свое время первая красавица, танцы, балы, стишки всякие… и такой стальной стержень!»

…Полковник Хелена Кольт, в девичестве Хелена Руби Браунинг, была несколько эксцентричной даже для гномки.

Яркую, миниатюрную красавицу отказывались брать в армию. Вместо этого каждый второй, если не каждый первый офицер старательно звал ее замуж или хотя бы приглашал разделить его скромную холостяцкую трапезу. Ее не принимали в армию, ее вообще не принимали всерьез. На ее заверения, что она в состоянии стрелять лучше любого армейского снайпера, девушке рекомендовали почаще стрелять глазками, а всякие там ружья и прочее грубое железо оставить большим и сильным мужчинам. Неужто она считает, что они не в состоянии защитить такую красавицу? Нет, конечно, если она считает, что непременно должна находиться в армии, это ее право. Для женщин есть замечательные места штабного чертежника, бухгалтера, машинистки, есть очень ответственные должности в картографическом отделе, и с ее несомненным талантом…

Хелена Руби Браунинг пробормотала себе под нос неприличное гномское словцо и уехала в Мэлчетту. Да-да, на ту самую Новую Землю, некогда открытую капитаном Дэвидом Мэлчеттом. У олбарийского протектората там все еще хватало проблем с соаннскими соседями, троаннскими авантюристами и арсалийскими воротилами, не понимающими, что новая земля – это не апельсин, который можно выжать в свой бокал и выбросить. На олбарийском фронтире требовались хорошие стрелки, и если очаровательная юная красавица заявляет, что она не хочет замуж, а хочет стрелять… дайте девушке винтовку! Леди, вот там находятся ростовые мишени, если вы изволите прижать ваше прелестное плечико… не мешать? Как вам будет угодно, леди… что-о?! Не может быть! С одной руки… из этой раздолбанной… и такой тяжелой винтовки… леди… нет, прошу прощения – рядовой Браунинг!